"Валентин Леженда. Повесть былинных лет " - читать интересную книгу автора

- У-у-у-у... - ревел Муромец. - Кощеевы отродья!
Представление длилось несколько минут. Затем Илья наклонился, и ведро
само спало с его пустой головы.
Муромец несколько раз глупо моргнул и, сфокусировав взгляд, очумело
уставился на Степана.
- Ты кто?
В голосе богатыря чувствовался неподдельный испуг.
Колупаев ухмыльнулся:
- Я Степан Колупаев, кузнец из села Большие Мытищи.
Прозвучало все это довольно грозно и веско. Но на Илью впечатления не
произвело. Он лишь тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
- Какой нынче год? - вконец охрипшим голосом спросил он.
Вопрос поставил Степана в тупик. Не о том Муромец спрашивает, ой не о
том.
- Сто одиннадцатый, - ответил Колупаев, - от рождества Велеса.
- Сто одиннадцатый?!! - в ужасе переспросил Муромец, после чего стал
загибать могучие пальцы.
"Года считает!" - догадался Степан, внимательно разглядывая
великовозрастного дитятю.
В рваной разлезшейся рубахе, весь заросший волосами... Ну прямо
медведь, а не человек. Бородища ниже пояса. Усищи... страшно подумать.
Басурман какой-то с большой дороги, а не богатырь.
- Тридцать три года, - сипло прошептал Муромец.
- Чего? - отозвался Колупаев.
- Я храпел на печи тридцать три года, - повторил богатырь, и глаза у
него при этом были как у посаженного на кол половца.
- Так ты, значит... - догадался Степан, прикрыв рот ладонью.
Все становилось с ног на голову.
Не было никакого вероломного богатыря, нагло присвоившего себе чужую
славу и сговорившегося с нечистым на руку летописцем.
Всего этого и в помине НЕ БЫЛО!
- Это что же получается... - прошептал Колупаев, быстро шевеля
извилинами.
А получалось вот что. Илья все это время спал. Спал беспробудно, и пока
он спокойно дрых, кто-то взял и присвоил богатырю чужие подвиги. Не спросив
соизволения, совершенно самовольно.
Но зачем?
Сие пока было неведомо...
Муромец на печи, казалось, сейчас расплачется.
- Как же так? - хрипло причитал он. - Тридцать три года псу под хвост!
Я ведь все как сейчас помню. Шестнадцать годков мне тогда от роду было. В
ратный поход с другами собирался супротив Мамая-разбойника. С Масяней был
обручен. Случился пир перед походом, я выпил и...
Богатырь с силой ударил кулаком по печи. Печь, как ни странно,
выдержала.
- Летархия! - с запинкой произнес Колупаев услышанное однажды в
какой-то корчме диковинное заморское словцо.
- Ась? - вздрогнул Муромец.
- Летархия, говорю, - повторил Степан. - Мне один ученый грек за
кружкой вина рассказывал. Он был этот, ескулап заморский... Ну, ведун,