"Андрей Легостаев. Трон Валузии ("Кулл")" - читать интересную книгу автора

стороны. Плащ мягко упал с его плеч. Лицо старца исказилось то ли от
боли, то ли от жестокой злорадной усмешки, и вдруг богатые одежды
лопнули на груди, а длинные седые волосы бороды опали к его ногам,
словно пожелтевшие листья с осеннего дуба.
На глазах у многочисленных изумленных, напуганных и
обездвиженных злым колдовством гостей, слуг и рабов происходило
жуткое и отвратительное чудо - седобородый превращался в
непредставимого монстра. А присутствующие в пиршественном зале,
скованные древней магией волшебного черного опала, даже прославленные
Алые Убийцы, были не в силах пошевелиться, не могли произнести ни
звука. Все, что им оставалось, это смотреть, как чародей превращается
в гигантского - чуть ли не два человечьих роста белошерстного
дракона с могучими кенгурячьми лапами и мощным, утыканным крепкими
роговыми пластинами, хвостом. Ногти на передних лапах у
перерождающегося мага не уступали ни размерами, ни остротой кривым
лимурийским пиратским кинжалам. Дорогая одежда слетела с монстра и
лишь золотой перстень с магическим камнем каким-то чудом держался на
лапе.
Отвратительно и грозно ревя, не глядя на своих
коленопреклоненных товарищей, дракон обошел их и направился к так же
замершему и державшему бесполезный сейчас прославленный в битвах меч,
Куллу.
Кулл видел приближающуюся звериную морду чудовища, у которого
меж оскаленных желтоватых клыков текла мерзкая липкая слюна. Перед
глазами вспыхивали красные круги злости и досады - Кулл не боялся
умереть, но он не желал погибать столь глупо и бесславно. Он ничего
не мог сделать, не мог защищаться, не мог нападать.
Что может быть обиднее для воина, чем это бездействие? Для
воина, прошедшего через столько сражений, что все их просто
невозможно запомнить, для которого звуки сражения, звон
скрещивающихся мечей - самая сладостная мелодия на свете.
Монстр приближался. Медленно, сладострастно ревя, выставив
вперед жуткие когти, одно движение которых снесло попавшемуся на пути
рабу голову. Чудовище не торопилось, широкие ноздри раздувались от
предвкушении смерти Кулла. Казалось, ничто, даже всемогущий Хотат, не
сможет остановить его неотвратимого приближения.
Если бы мог, Кулл закрыл бы глаза - хотя никогда не
отворачивался от смерти. Быть в роли связанного кролика, к которому
подходит живодер, ему ни разу доселе не доводилось, и он не
представлял раньше насколько это страшно и мерзко.
Монстр был уже совсем близко, ему оставалось преодолеть каких-то
несколько шагов, скоро уже коготь-лезвие полоснет по груди Кулла и
брызнет первая кровь.
В это мгновение, когда обездвиженный царь прощался с жизнью,
моля великих Валку и Хотата об одном - вернуть ему возможность
двигаться, Кулл боковым зрением не заметил даже, а скорее
почувствовал, какую-то быстро появившуюся тень и на весь огромный зал
прозвучали странные слова:
- Ка нама каа лайерама!
Кулл еще не успел понять, что же означают эти слова, где, когда