"Урсула ле Гуин. Обездоленный" - читать интересную книгу автора

захватывающе. Однако тон ее был хотя и мягким, но не терпящим возражений.
Она была бригадиром этой бригады, и если бы ее разозлить, ее синдики
поддержали бы ее. Да и вообще, смотреть-то было не на что. Инопланетяне,
пришельцы с дальних миров, прятались в своем корабле, не выходили. Ничего
интересного.
Для бригады Обороны тоже ничего интересного не было. Иногда бригадиру
даже хотелось бы, чтобы кто-нибудь попробовал перелезть через стену -
инопланетный космонавт, сбежавший с корабля, или мальчишка из Аббеная,
пытающийся пробраться на поле, чтобы поближе разглядеть планетолет. Но
ничего такого никогда не случалось. А когда что-то случилось, она
оказалась не готовой к этому.
Капитан грузового планетолета "Внимательный" сказал ей: "Этой толпе
понадобился мой корабль?"
Бригадир взглянула и увидела, что у ворот действительно собралась
толпа, не меньше ста человек. Они стояли, просто стояли, так, как во время
Голода люди стояли у раздаточных пунктов. Это ее испугало.
- Нет. Они... э-э... протестуют, - медленно, с трудом подбирая слова,
сказала она по-иотийски. - Протестуют этого... э-э... знаете, пассажира.
- Вы хотите сказать, что они ждут этого ублюдка, которого мы, как
предполагается, должны взять на борт? Они что же, хотят попытаться
задержать его - или нас?
Слово "ублюдок", непереводимое на родной язык бригадира, для нее
означало только какое-то чужеземное название ее народа, но ей никогда не
нравилось, как оно звучит; не понравился ей и тон капитана, и сам капитан.
Она коротко спросила: "Вы можете сами позаботиться о себе?"
- Черт возьми, да. Вы только быстренько загрузите, что осталось. И
доставьте на борт этого ублюдка-пассажира. Уж мы-то с любой толпой одиков
(презрительная кличка одониан - последователей учения Одо) справимся. - Он
похлопал по металлическому предмету, висевшему у него на поясе и по форме
напоминавшему деформированный член, и бросил на безоружную женщину
покровительственный взгляд.
Она холодно посмотрела на фаллический предмет (она знала, что это -
оружие). "Погрузка будет закончена к 14 часам, - сказала она. - Держите
экипаж на корабле в безопасности. Старт в 14.40. Если вам будет нужна
помощь, передайте сообщение на автоответчик в диспетчерскую". - Она отошла
раньше, чем капитан успел ответить ей непристойным жестом. От злости она
заговорила со своей командой и с толпой более повелительным тоном. "А ну,
освободите дорогу!" - приказала она, подходя к стене. - "Сейчас пойдут
грузовики, кто-то может под них попасть. А ну, в сторонку!"
Люди в толпе спорили с ней и друг с другом. Они, не переставая,
ходили через дорогу, а некоторые зашли внутрь, за стену. Но дорогу они все
же более или менее освободили. Если бригадир не умела управлять толпой, то
они не умели быть толпой. Они были членами сообщества, а не элементами
сборища, и их не подталкивало стадное чувство; эмоций здесь было столько
же, сколько людей. И они не считали, что приказы могут быть
необоснованными, поэтому у них не было опыта неповиновения приказам. Их
неопытность спасла пассажиру жизнь.
Некоторые из них пришли сюда, чтобы убить предателя. Другие - чтобы
помешать ему улететь, или чтобы выкрикивать ему оскорбления, или чтобы
просто посмотреть на него, и все эти другие усложнили убийцам задачу. Ни у