"Урсула Ле Гуин. Ожерелье" - читать интересную книгу автора

контакты, оседлыми сельскими, а также кочевыми сообществами. Телепатичны в
пределах планеты; возможно, есть также способность к телекинезу на небольших
расстояниях. По- видимому, атехнологичны; контактов избегают, внешние
проявления культурного развития минимальны и неопределенны. Налогообложение
пока представляется невозможным. Статус ╗ (?).

Вид II

Лиу. Разумные гуманоиды, обитают на поверхности, днем бодрствуют;
средний рост свыше 170 см; общество аристократическое, клановое, культура
героико-феодальная; техническое развитие остановилось на стадии бронзового
века; тип поселения - деревня крепость. Следует особо отметить
горизонтальное общественное расслоение, совпадающее с делением на следующие
псевдорасы: ольгьо - "те, что ниже ростом", светлокожие и темноволосые;
ангья - "властители", очень высокие, темнокожие, светловолосые...

- Вот одна из них, - проговорил Роканнон. Он перевел взгляд со страницы
"Карманного указателя Разумных Форм Жизни" на стоявшую посреди длинного
музейного зала очень высокую темнокожую женщину. Прямая и неподвижная, в
короне золотых волос, она, не отрывая взгляда, рассматривала какой-то
экспонат за стеклом. Возле нее, явно чувствуя себя не в своей тарелке,
беспокойно топтались четыре непривлекательных карлика.
- А я и не подозревал, что на Фомальгауте-II кроме подземных жителей
есть еще столько разной публики, - сказал куратор музея Кето.
- Я тоже. Вон, в графе "Не вполне достоверно" перечисляются виды,
контакт с которыми не установлен. Похоже, что давно пора уже заняться этими
местами поосновательней. Ну, хоть теперь мы знаем, откуда она взялась.
- Хотелось бы мне узнать о ней побольше... Она происходила из древнего
рода, была потомком первых царей ангья, и, хоть семья ее обеднела, волосы,
это неотчуждаемое наследство, сияли чистым и неподвластным времени золотом.
Маленькие фииа склонялись перед ней и тогда, когда она, еще босоногая
девочка, носилась по полям, и комета ее волос пламенела в неспокойных ветрах
Кириена.
Она была совсем юной, когда Дурхал из Халлана увидел ее и стал за ней
ухаживать, а потом увез от полуразрушенных башен и продуваемых насквозь
ветрами залов ее детства в собственный высокий замок. В Халлане, на склоне
горы, блеск и величие торжествовали пока победу над временем, но уюта не
было и здесь. Окна без стекол, голые каменные полы; в холодное время можно
было, проснувшись, увидеть на полу под окном наметенную длинную полоску
снега. Молодая жена Дурхала становилась узкими босыми ступнями прямо на
запорошенный снегом пол и, заплетая в косы золото своих волос, смотрела на
отражение мужа в серебряном зеркале, что висело в их комнате, и смеялась.
Это зеркало, да еще свадебное платье матери, расшитое тысячью крошечных
бисеринок, составляли все его богатство. Здесь, в Халлане, у некоторых его
сородичей, хоть и не столь знатных, как Дурхал, до сих пор были целые
сундуки парчового платья, мебель из позолоченного дерева, серебряная упряжь
для крылатых коней, латы и в серебро оправленные мечи, драгоценные камни и
драгоценности - на них молодая супруга Дурхала смотрела с завистью,
оглядывалась на усыпанную драгоценными камнями диадему или на золотую брошь
даже тогда, когда носящая их, исполненная почтения к ее родословной и к ее,