"Фриц Лейбер. Корабль призраков" - читать интересную книгу автора

Фриц Лейбер

Корабль призраков

OCR & SpellCheck: Svan

Идззиот! Раззява! Зззабулдыга! - прошипел кот и впился в Лопуха.
Боль уравновесила неотвратимо подкатывающую к горлу тошноту.
Подвешенный в немыслимой позе. Лопух и телом и разумом свободно парил в
бархатной темноте чрева спящего "Ковчега", где только свет от пары
мерцающих бегающих огоньков едва рассеивал непроглядность ночи.
Видение выплыло в виде корабля с поднятыми парусами - сливочная
белизна на фоне слившихся воедино синевы взволнованного моря и голубизны
ясного неба. Но теперь и море, и небо уже не вызывали приливов
отвратительной дурноты. Он слышал свист и завывание соленого ветра в вантах
и растяжках такелажа, его биение в упруго надутые паруса, скрип мачт и
всего деревянного корпуса судна.
Деревянного... Что такое дерево? Ответ пришел откуда-то извне: живой
пластик, одушевленная материя...
А какая сила выравнивает поверхность воды, не позволяя ей собираться,
в гигантские жидкие шары, не дает кораблю закрутиться на ветру,
перевернувшись кверху килем, а мачтами вниз?
Вместо расплывчато-мутных пятен и клякс, привычных Лопуху в
реальности, видение предстало контрастным, пронзительно ярким, отчетливо
очерченным - этаким чудом, о котором он боялся даже мечтать: до леденящего
холодка по спине, до мурашек... О, этот захватывающий ужас!
- Сссмотри зззорче вдаль! Проззревай вглубь! Вещщий взгляд вперед - в
будущщее! Ззза корму - в прошшлое!
Прекрасный сон уже начинал раздражать Лопуха: порожденный наговором
кота мираж становился до неприличия назойливым - животному не мешало бы
поучиться хорошим манерам! Особенно навязчива была безотчетная, но ощутимо
согревающая надежда на новые глаза. "И все же это не ведьма в обличий
кошки", - заключил Лопух. Хотя, определенно, странный сон был внушен ему
этим обычным приблудным котом. Неужто зверюга червем прополз в "Приют
Летучей Мыши" по узким вентиляционным трубам? Теперь, когда все поголовно
были охвачены страхом встречи с нечистой силой, а сам корабль, или, по
крайней мере,
Третий трюм, почти обезлюдел - бродячие животные стали большой
редкостью.
Первые проблески утренней зари осветили Нос корабля. Фиолетовый -
носовой - угол "Приюта" начал постепенно вырисовываться во мраке. Искры
бегающих огоньков растворились в белом дневном свечении. Еще двадцать
ударов сердца, и на "Ковчеге" стало так же светло, как утром обычного
Трудельника, впрочем, как и любого другого дня недели.
На расстоянии вытянутой руки от Лопуха шевелился кот: черное пятно,
каким его видели слабые глаза. Кот, пружинисто оттолкнувшись задними лапами
от голой руки Лопуха, прыгнул и виртуозно приземлился на других вантах.
Лопух отстегнул себя от канатов и, обхватив пальцами ног свою
спальную, тонкую как карандаш, веревку, щурясь, вглядывался в кота.
Губы Лопуха сложились в подобие улыбки: