"Фриц Лейбер. Ночь волка" - читать интересную книгу автора

остальных - модели с меньшими порядковыми номерами, которые просто создавали
под одеждой видимость горба Ричарда Третьего.
Предмет, который нес Хейзен, был шестой моделью щекотуна, которую
Гастерсон видел вчера на Фэе. Гастерсон был уверен, что это Пух-Бах, из-за
той атмосферы властности, которая его окружала, и потому - он мог бы
поклясться на горе из Библий, - что узнал красный огонек, затаившийся в его
единственном глазу. И только Пух-Бах имел ауру вполне сознательной мысли.
Только у Пух-Баха была манна* [В верованиях народов Меланезии и Полинезии
сверхъестественная сила, присущая некоторым людям, животным, предметам,
духам.].
Неприятно видеть, как злобный безногий робот-ребенок с болтающимися
ремешками управляет - явно при помощи телепатии - не только предметами,
созданными по его образу и подобию, да пятью близкими, но примитивными
родственниками, но также и восемью людьми, а вдобавок еще и приводит в
состояние исступленного ужаса одного жалкого, узкогрудого, полусумасшедшего
начальника Отдела исследований и развития.
Пух-Бах указал клешней на Фэя. Державшие Фэя потащили его вперед - он
все еще сопротивлялся, но теперь уже не так сильно, будто находился в
полугипнозе или, по меньшей мере, оцепенел от страха.
Гастерсон прорычал яростное "Эй!" и невольно напрягся, но пистолет
снова уткнулся ему в спину. Дейзи закрыла глаза, затем сжала губы и вновь
открыла глаза, чтобы видеть происходящее.
Установка щекотуна на плечо Фэя заняла какое-то время, потому что два
тупых острия на нижней поверхности робота должны были попасть в
предохраненные клапанами отверстия на розовом пластиковом диске. Когда они
наконец оказались на месте, Гастерсона затошнило, а потом и еще сильнее -
когда щекотун сам воткнул крохотный шарик на тончайшем проводе в ухо Фэя.
В следующую секунду Фэй выпрямился и отодвинул в сторону тех, кто его
держал. Он затянул ремешки своего щекотуна вокруг груди и подмышками.
Протянул руку, и кто-то подал ему рубашку и плащ без плеча. Он ловко надел
их, а Пух-Бах, используя свои маленькие клешни, помог просунуть свою башенку
и тело через аккуратно подрубленные края вырезов. Маленькая группа захвата
смотрела на Фэя с почтительным ожиданием. Он на минуту замер, словно
размышляя, а затем подошел к Гастерсону, посмотрел ему в лицо и снова замер.
Внешне лицо Фэя казалось беспечным, но глаза выдавали муку. Гастерсон
знал, что он совсем не думает, а просто слушает инструкции, нашептываемые
ему на самом пороге слышимости.
- Гасси, старик, - сказал Фэй, судорожно изобразив широчайшую улыбку, -
я был бы очень обязан, если бы ты ответил на несколько простых вопросов. -
Вначале его голос был хриплым, но он дважды сглотнул и исправился. - Что ты
имел в виду, когда изобрел щекотун? Чем именно они должны были стать?
- Ты что, - несчастный... - начал было Гастерсон со смущением и ужасом
одновременно, затем взял себя в руки и кратко ответил: - Предполагалось, что
они будут механическими напоминателями. Предполагалось, что они будут
записывать меморандумы и...
Фэй поднял вверх ладонь, покачал головой и снова стал слушать
пространство. Затем он произнес:
- Так предполагали использовать щекотунов люди. Я совсем не это имел в
виду. Я имел в виду, какую пользу щекотуны должны были принести сами себе.
Конечно, у тебя были кое-какие мысли насчет... - Фэй облизал губы. - Если