"Фриц Лейбер. Зеленое тысячелетие (Я просто ищу своего кота!)" - читать интересную книгу автора

не осталось, их уничтожили еще во время бактериологической войны, как
возможных переносчиков инфекции). Так что хозяину Лаки будет непросто найти
кота и еще труднее заполучить его обратно.
Однако Лаки, как оказалось, не имел ни малейшего желания уходить. Едва
Фил отвернулся от окна, он тут же спрыгнул на пол и выразительно уставился
на него.
"Мр-р-р!"
- Ты хочешь есть? Да?
- "Мр-р-р!"
Фил перебрал в уме содержимое ящика с продуктами и остановился на
клюквенном концентрате. Что за чушь, с чего он взял, что кошки едят
клюквенный концентрат! Однако интуиция подсказывала, что для Лаки это как
раз то, что надо. Он залил маленький темно-красный шарик водой, так что тот
разбух до размеров теннисного мяча и, подумав, вылил сверху витаминную
капсулу. Густой витаминный сироп вонял совершенно отвратно, и Фил, поставив
получившееся в результате его кулинарных усилий блюдо на пол, снова испытал
сомнение. Однако кот, обнюхав тарелку, нетерпеливо замяукал и выжидающе
глянул на Фила. Он явно хотел остаться один на один с обедом. Должно быть, у
этого кота были свои представления об этикете.
- Ладно, договорились. Я пойду в душ. Ешь на здоровье.
В ванной он поставил регулятор смесителя между "горячо" и "умеренно".
Кран вздохнул, фыркнул и плюнул ледяной водой, а затем добавил такую же
порцию кипятка. Фил заорал и выскочил из ванной, но даже теперь настроение
не испортилось. Вытираясь старомодным полотенцем (воздушные сушилки он не
любил, а роботов-вытиральщиков почему-то стеснялся) Фил запел свой любимый
"Поцелуй в полете".

Мы по воздуху летим,
Нет ни стен, ни потолка,
Нет ни пола, ни дверей,
Наш взорвался самолет.
Потанцуем, малышка,
Пока мы летим,
Обними меня, крошка,
Пока мы летим...

Фил наслаждался новым для себя ощущением силы. Мир принадлежал ему, и
он собирался обследовать его досконально. Да, ему - ибо мир принадлежит
любому, кто протянет руку и возьмет его. Надо лишь догадаться протянуть
руку, в этом вся штука... Торопливо натягивая футболку, брюки, уличные
носки-туфли и пиджак, он рассуждал, обращаясь к Лаки, который уже
расправился с ядовито-красным блюдом и теперь удовлетворенно облизывался.
- Понимаешь, дружище, я всегда был наполовину мертвым. Нет, даже на три
четверти. Я всегда чего-то боялся, всегда чего-то стеснялся и жутко скучал.
Но теперь всему этому конец. Да здравствует свобода! Никаких пультов,
картотек, писем, никакой службы, где ты все время стараешься убежать от
роботов, а они дышат тебе в затылок... К черту роботов! Я пойду на улицу, я
буду говорить с людьми, потому что я хочу узнать, что на самом деле
происходит в мире. Я хочу приключений, настоящей жизни. И знаешь, кто во
всем этом виноват? Ты, и только ты, мой зелененький...