"Гэвин Лайл. Успеть к полуночи" - читать интересную книгу автора

Гэвин Лайл


Успеть к полуночи

Перевод с английского Д. Павленко и Е. Тюрниковой
OCR, правка: Андрей Мятишкин ([email protected])



Глава 1



В Париже был апрель, поэтому дождь казался не таким холодным, как месяц
назад. Но я все же решил, что на улице слишком прохладно и совсем не
обязательно тащиться в такую погоду пешком только для того, чтобы успеть к
началу демонстрации мод. Пока идет дождь, такси ловить бесполезно, а когда
он кончится, то и вовсе глупо - мне останется пройти несколько сотен
ярдов. Impasse (Безвыходное положение (фр.) - Здесь и далее примеч.
перев.).
Именно по этой причине я продолжал сидеть в "Двух макаках" за бокалом
вина, слушая, как на бульваре Сен-Жермен ревет моторами вечерний поток
машин; от светофоров водители стартовали так, словно эти были гонки на
Гран-При.
Хотя кафе претендовало на то, чтобы служить местом Rendesz-vous de 1'elite
intellectuelte (Встреч интеллектуальной элиты (фр.)), сейчас здесь было
тихо. Наверное, представители элиты отправились обедать, продолжая
размахивать руками и важничать друг перед другом. Единственным
посетителем, которого я мог видеть, не поворачивая головы, был молодой
человек в зеленом вельветовом костюме и рубашке из денима, но он явно не
принадлежал к числу интеллектуалов, поскольку читал континентальный выпуск
"Дэйли мейл". Заголовки на первой странице сообщали о начале очередного
расследования, связанного с утечкой информации из британских секретных
служб. Меня это нисколько не волновало: все это означало, что еще
полдюжины отставных чиновников и судей соберутся, чтобы выслушать новую
порцию государственных тайн, которых они бы никогда не узнали из других
источников.
В этот момент громкоговоритель на стене неожиданно произнес:
- Месье Канетон, месье Канетон, Telephone, s'il vo-us plait (Вас просят к
телефону (фр)).
Спросите меня, какой кличкой я пользовался во время войны, и мне
понадобится целая секунда, чтобы вспомнить. Но стоит передать ее по
громкоговорителю в парижском кафе, и я немедленно пойму, кого имеют в
виду. По шее пробежал холодок, как будто кто-то ткнул меня в затылок дулом
пистолета.
Отхлебнув пастиса из наполовину опустевшего бокала, я начал лихорадочно
соображать, что делать, и в конце концов принял единственно возможное
решение: пошел к телефону. Кто бы это ни был, он знал, что я здесь; вряд
ли этот человек стал бы начиная с 1944 года названивать в "Две макаки" по