"Р.Д.Лэнг. Расколотое "Я" (о шизофрении)" - читать интересную книгу автора

неудача при поддержании его в одиночку. Имеет место неудача при поддержании
ощущения собственного бытия в отсутствие других людей. Это неумение быть
самому по себе, неумение существовать одному. Как выразил это Джеймс:
"Другие люди снабжают меня моим существованием". Кажется, это находится
в прямом противоречии с вышеупомянутым страхом того, что другие люди лишат
его существования. Но какими бы противоречивыми или абсурдными они ни могли
показаться, две эти установки существовали в нем бок о бок и на самом деле
полностью характеризовали такой тип личности.
Способность переживать самого себя как автономного означает, что
человек действительно стал осознавать, что он есть личность, отделенная ото
всех остальных. Неважно, насколько глубоко я привязан в радостях или
горестях к кому-то еще, этот человек не является мной, а я -им. Как бы
одинок или печален ни был человек, он может существовать один. Факт, что
другая личность в своей собственной актуальности не является мной,
противопоставляется равным образом реальному факту, что моя привязанность к
нему есть часть меня. Если он умирает или уходит, исчезает он, но моя
привязанность к нему остается. И по крайней мере, я не могу умереть смертью
другого человека вместо него, да и он не может умереть моей смертью. Коли на
то пошло (так Сартр комментирует мысль Хайдеггера), он не может любить
вместо меня или принимать за меня решения, и я сходным образом не могу
делать этого за него. Короче, он не может быть мной, а я не могу быть им.
Если индивидуум не ощущает себя автономным, это означает, что он
обычным образом не может переживать ни отделенность от другого, ни
связанность с ним. Недостаток чувства автономии подразумевает, что человек
чувствует, что его бытие переплетено с другим или что другой переплетен с
ним в смысле пересечения границы действительных возможностей внутри
структуры человеческих связей. Это означает, что ощущение онтологической
зависимости от другого (то есть зависимости от другого ради самого своего
бытия) заменяется ощущением привязанности к нему, основанной на подлинной
взаимности. Предельные отстраненность и изолированность рассматриваются как
единственная альтернатива моллюске- или вампироподобной привязанности, при
которой жизненная кровь другой личности необходима для собственного
выживания, и, однако, она представляет собой угрозу выживанию. Поэтому
полюсами являются скорее полная изоляция и полное слияние индивидуальностей,
а не отделенность и связанность. Индивидуум постоянно колеблется между двумя
крайностями, каждая из которых в равной степени недостижима. Он начинает
жить скорее как та механическая игрушка, которая обладает положительным
тропизмом, вынуждающим ее двигаться к стимулу, пока она не достигает
определенной точки, где встроенный отрицательный тропизм направляет ее в
другую сторону, пока вновь верх не берет положительный тропизм; такие
колебания повторяются ad infinitum.
Джеймс говорил, что другие люди необходимы для его существования. Еще
один пациент при такой основополагающей дилемме вел себя следующим образом:
он в течение месяцев оставался в изолированной обособленности от мира, живя
один в комнате, существуя на скромные сбережения и грезя. Но, поступая так,
он начинал ощущать, что внутренне умирает. Он становился все более и более
пустым и наблюдал "прогрессирующее обнищание образа жизни". Большая часть
гордости и чувства собственного достоинства при таком существовании
замыкалась на себя, но, когда его состояние деперсонализации начинало
прогрессировать, он на короткий срок окунался в общественную жизнь для того,