"Эд Лейси. Охота обреченного волка " - читать интересную книгу автора

умника-полицейского ко мне в кабинет.
Придя к себе в кабинет, я достал бумажник и положил его на стол в
раскрытом виде - так чтобы было видно мое удоствоерение Ассоциации
полицейских-добровольцев. Пускай этот прощелыга знает, с кем имеет дело!
Это был молоденький полицейский, худющий, с тонкой как у цыпленка
шеей. Лицо его показалось мне знакомым. На вид он мало чем отличался от
вполне настоящего полицейского, вот только на плече красовалась заплата, да
и значок был меньше стандартного и фуражка какая-то куцая. На ремне висел
патронташ, но кобуры не было. Только дубинка болталась, и что-то
оттопыривало задний карман брюк - наверное, тоже дубинка, только совсем
маленькая.
Он стоял в дверях с глупой ухмылкой на роже, потом раскинул руки в
стороны, точно хотел продемонстрировать форму, и спросил:
- Ну что, нравится, Марти?
Я не сразу его узнал. Черт, когда я в последний раз я видел мальчонку,
ещё война не кончилась, и в ту пору ему было лет двенадцать. Улыбка на его
лице увяла, и он спросил::
- Марти, ты что, не помнишь меня?
Мольба в его голосе сразу промыла мне глаза. Я вскочил и потряс ему
руку.
- Лоуренс, малыш! С чего это ты вдруг решил, будто я тебя не помню? Я
просто глазам своим не поверил сначала. Проходи, садись. Где это ты
раздобыл значок?
Он всегда был слабым, болезненным мальчиком, а теперь выглядел
окрепшим, подтянутым - как боксер в весе пера. На воротнике блестели
золотые буквы В и П - вспомогательная полиция.
Он, довольный, уселся напротив меня.
- Ну, я ещё не совсем полицейский. Я в отряде гражданской обороны и
нас берут на патрулирование по нескольку часов в неделю. - для нас это
своего рода практика на случай какого-нибудь чрезвычайного происшествия, ну
там, скажем, в случае бомбардировки или ещё чего. Но осенью я уже буду
сдавать норму по физподготовке для полицейских. Я для этого много
тренировался - каждый день ходил в спортзал колледжа.
Малыш всю жизнь, сколько я его помню, мечтал накачать себе стальные
бицепсы и стать полицейским.
- А как мама?
- У неё все хорошо. Ты слышал, она снова вышла замуж?
- Да-да, слышал, конечно. Сразу после войны, за какого-то чайника,
который работал с ней на авиационном заводе. Надеюсь, она с ним счастлива.
Дот со мной жилось не сладко.
- Мама тебя никогда не понимала, - сказал Лоуренс. Голос у него был
глубокий и красивый и, прсмотревшись к его глазам, можно было сразу понять,
что он уже давно не мальчишка, а мужчина. - Марти, извини что я к тебе
зашел так поздно, но я просто прписан к этому участку и... я подумал, ты
ещё не спишь.
- Я никогда не ложусь раньше трех-четырех утра. В последнее время я ел
какую-то дрянь и у меня что-то нелады с пищеварением. Желудок болит,
заснуть не могу... Так говоришь, ты учишься в колледже?
Он кивнул.
- В юридическом. Я хотел пойти работать, а учиться на вечернем, да