"Жан-Мари Гюстав Леклезио. Небесные жители " - читать интересную книгу автора

Крошка-Крестик слышит шаги солдата. Он приходит каждый день в один и
тот же час, когда солнце светит прямо в лицо, а сухая земля теплеет под
ладошками. Крошка-Крестик не всегда его слышит, потому что его каучуковые
подошвы ступают бесшумно. Он садится на камень рядом с ней, долго смотрит на
нее и молчит. Крошка-Крестик чувствует его взгляд и спрашивает:
- Кто здесь?
Этот человек не отсюда, он плохо говорит на языке здешних мест, как те,
кто живет в больших городах у моря. Когда Крошка-Крестик спросила его, кто
он, он ответил: "Солдат", и рассказал про войну в далекой стране, на которой
он воевал давным-давно. И, может быть, теперь он уже перестал быть солдатом.
Он всегда приносит ей полевые цветы, которые сорвал по дороге у тропы,
что взбирается по крутому откосу. Это чахлые цветочки на длинных стеблях, с
редкими лепестками, и пахнет от них, как от барашков. Но Крошка-Крестик
любит эти цветочки и сжимает их в руках.
Что ты делаешь? - спрашивает солдат.
Смотрю на небо, - отвечает Крошка-Крестик. - Оно сегодня синее-синее,
правда?
Да, - говорит солдат.
Крошка-Крестик всегда отвечает ему так, потому что не может забыть тот
свой вопрос. Она чуть приподнимает лицо и медленно проводит ладошками по
лбу, по щекам, по векам.
Мне кажется, я знаю, что это такое, - говорит она.
- Что?
- Синева. Она греет мое лицо.
- Это солнце, - говорит солдат.
Он закуривает английскую сигарету и не спеша затягивается, глядя
куда-то перед собой. Запах табачного дыма окутывает Крошку-Крестика, и у нее
немного кружится голова.
- Скажите мне... Расскажите мне.
Она всегда об этом просит. И солдат рассказывает вполголоса, время от
времени прерываясь, чтобы затянуться.
- Здесь очень красиво, - говорит он. - Вот широкая равнина и желтые
поля на ней, это, наверное, зреет кукуруза. Вот красная дорога среди полей,
прямая как стрела, и деревянный домишко...
- А лошадь там есть? - спрашивает Крошка-Крестик.
- Лошадь? Постой-ка... Нет, не вижу никакой лошади.
- Значит, это не дом моего дяди.
- Рядом с ним есть колодец, но, по-моему, он высох... А вон черные
скалы, такой занятной формы, точь-в-точь лежащие псы... Еще дальше - шоссе и
телеграфные столбы. За ними - озерцо, но, верно, пересохшее, потому что
видны камни на дне... Серые, все в ракушках и пыли... А потом начинается
другая равнина и тянется далеко-далеко, до самого горизонта, до третьего
плато. Только на востоке возвышаются холмы, а так повсюду куда ни глянь -
равнина, голая и ровная, как летное поле. Далеко на западе видны
темно-красные и черные горы, тоже как живые. Ни дать ни взять, спящие
слоны...
- Они не движутся?
- Нет, не движутся, они спят много тысяч лет.
- А эта гора тоже спит? - спрашивает Крошка-Крестик и трогает ладошками
сухую землю.