"Жан-Мари Гюстав Леклезио. Пустыня" - читать интересную книгу автора

животных смешивался с запахом сырости, поднимавшимся от серого песка, и
едким дымом жаровен.
Потом женщины и дети устраивались на ночлег в палатке, а мужчины,
завернувшись в бурнусы, засыпали вокруг потухшего очага. Они становились
невидимками - терялись в бескрайности песка и камня, а черное небо сияло все
ослепительней.
Так скитались они месяцами, а может, и годами. Они следовали
дорогой, указанной звездами среди песчаных волн, - дорогой, идущей от Дра,
от Тамгрута, от пустыни Эрг-Игиди, или севернее - дорогой через Айт-Атта,
Герис, Тафилельт, которая ведет к большим укрепленным селениям, ксурам, у
отрогов Атласских гор, или бесконечным путем, устремленным в самое сердце
пустыни, через Ханк, к большому городу Томбукту. Одни умирали в пути, другие
нарождались, женились. Погибали и животные - одни с перерезанным горлом,
удобряя недра земли, другие от болезней, брошенные гнить на ее каменистой
поверхности.
Казалось, здесь ни у кого нет имени, как нет слов. Пустыня все
смывала, все стирала своим ветром. Во взгляде людей была свобода бескрайнего
простора, кожа их отливала металлическим блеском. Солнце все затопляло своим
светом. Песок - охристый, желтый, серый, белый, легкий песок скользил,
обнаруживая движение ветра. Он заметал все следы и кости. Он отталкивал
солнечные лучи, изгонял воду и жизнь прочь из сердца пустыни, которое никому
не дано было узнать. Люди понимали, что пустыня их отвергает, - вот они и
шли без остановки, по дорогам, уже исхоженным другими ногами, в поисках
другого пристанища. В колодцах, айнах, этих небесного цвета очах, или во
влажных руслах старых грязных ручейков копилась вода. Но эта вода не
радовала глаз, не давала отдохновения. То были лишь капли пота на
поверхности пустыни, скаредный дар Повелевающего Сушью, последний трепет
жизни. Тяжелая жижа, вырванная у песков, мертвая вода расщелин, щелочная
вода, вызывавшая колики и рвоту. Надо было идти все дальше и дальше в
направлении, указанном звездами, все так же чуть согнувшись, подавшись
вперед.
Но, быть может, это была последняя свободная страна, единственная
страна, где людские законы уже не имели значения. Страна камней и ветра, а
также скорпионов и тушканчиков, которые умеют спрятаться и исчезнуть, когда
палит солнце, а ночь холодна.
И вот теперь они появились над долиной Сегиет-эль-Хамра, медленно
спускаясь вниз по песчаному склону. В глубине долины показались признаки
человеческой жизни: пашни, обнесенные оградой из камня, загоны для
верблюдов, хижины, крытые листьями карликовой пальмы, большие суконные
шатры, похожие на перевернутые вверх килем суда. Мужчины медленно брели вниз
по склону, глубоко погружая пятки в осыпающийся песок. Женщины замедляли
шаги и держались в отдалении, позади стада, которое, почуяв воду, словно
обезумело. И вот у подножия каменистого нагорья распахнулась во всю свою
ширь бескрайняя долина. Hyp искал взглядом стройные силуэты темно-зеленых
пальм, устремленных ввысь, обступивших плотными рядами незамутненную гладь
озера, искал взглядом белые дворцы, минареты, все, о чем ему твердили с
детства, рассказывая о городе Смара. Он так давно не видел деревьев. Слегка
расслабив руки, он спускался в долину, прикрыв глаза из-за слепящего света и
песка.
По мере того как люди сходили в долину, город, на мгновение