"Дмитрий Лекух. Ангел за правым плечом" - читать интересную книгу автора

жизни не было, понимаешь?
Я опять киваю, на этот раз одобрительно.
По фарфоровому личику текут нарисованные тушью слезки.
- Как? - спрашивает дрожащими губами. - Все?! Совсем?!
- Я что, - удивляется Али, - когда-нибудь у тебя на глазах шутил чем-то
подобным?! Бери деньги и исчезай, мне некогда.
И опять поворачивается ко мне, больше не обращая на нее никакого
внимания.
- Ну, - говорит, - теперь давай рассказывай...
Моделька тем временем размазывая тушь по лицу одной рукой, другой
комкает баксы в неприятный серо-зеленый комок.
На секунду мне становится страшно, что она сейчас запустит этим самым
комком прямо ему в рожу.
Нет.
Засовывает деньги в сумочку и удаляется, всей своей изящной игрушечной
спиной изображая прямо-таки глубочайшую безвинную оскорбленность и
мегавеликую вселенскую скорбь.
Все правильно.
Если б она была способна швырнуть ему эти три штуки в рожу, он бы с ней
так и не разговаривал...
Я достаю из лежащей на столе пачки сигарету, прикуриваю.
- Беда, - говорю, - Али. Инга сегодня в челлендже столб обняла...
Он молчит.
Только даже в полумраке бара видно, как белеют костяшки на сжатых в
кулаки пальцах.
Я глубоко затягиваюсь неожиданно горьким дымом.
- Сама жива, - киваю в ответ на его невысказанный вопрос, - и вроде как
даже не сильно помялась. Мы по телефону с ней не так давно говорили,
держится нормально, никаких соплей, - ничего кроме уважения. Мажор, кстати,
уже там, на Девятьсот пятого, даже акцию против мусарни задвинул, рванул
впереди собственного визга ситуацию контролировать. Говорит, что и вправду
вроде в порядке девка. А вот один из штурманов - всмятку, прямо на месте.
Второго как раз сейчас спасатели из этой банки консервной вырезают. Вроде
живой, хоть и переломанный...
Али тушит окурок и тут же закуривает следующую сигарету.
Мне показалось или в его глазах все-таки мелькнуло на секунду реальное
облегчение в тот момент, когда я сказал, что с ней самой все в порядке?
Скорее всего - не показалось.
Значит...
...Да нет, обрываю себя на полумысли.
Ничего это еще не значит...
Глеб хмурится.
- Ты погибшего знал? - спрашивает.
Я коротко киваю.
- Хороший, - говорю, - был парень...
Глеб снова морщится.
- Ладно, - вздыхает, - поминать не будем. И переживать уход хорошего
парня тоже пока что не стоит. Потом. В свое время. В конце концов он, как и
мы все, знал, на что шел, когда в машину садился. А пока скажи мне,
насколько это серьезно с точки зрения Ингиной посадки? Я, честно говоря, в