"Станислав Лем. Дневник, найденный в ванне" - читать интересную книгу автора

титульном листе с трудом можно было разобрать: "Как не доверять
очевидному". Все остальное было в том же духе. Я едва успевал
прочитывать заглавия: "О распутничестве дистанционном", "Подкуп
- основной подручный инструмент шпиона", "Теория
подсматривания", краткий очерк с библиографией скоптологической
и скоптогностической литературы "Скоптофилия и скоптомания на
службе разведки", "Боевая разведывательная машина, или Тактика
шпионажа", черный атлас, озаглавленный "О страсти
разведывательной", руководство по шпионской тактичности
"Искусство выдавания, или Предатель совершенный". "Краткий очерк
доносительства", раскладной альбом с выступающими фигурками
"Засады и подножки", и даже для любителей музыки что-то было:
рассыпавшаяся стопка нот с написанным от руки лиловым заглавием
"Малый провокаториум для четырех рук, со сборником советов
"Иголки".
За переборкой кто-то ужасно завывал, все громче и громче.
Ставя книги на полку, на те же места, откуда их брал, я
прислушивался, весь обмирал от этих отчетливо слышных адских
звуков. Наконец, не выдержав, я схватил за рукав торопливо
суетившегося старичка.
- Что это там?
- Это? А, господа аспиранты проигрывают записи. Там
сейчас семинар по аголоистике для изучающих симультаназию, этих
молодых умиральников, как у нас говорят,- забормотал он.
И действительно, хрипящие стоны мучительной агонии
запустились еще раз, сначала. Я был уже сыт, я был десять, сто
раз сыт всем этим по горло, но проклятый старик, рот которого не
закрывался ни на минуту, впал в болезненное возбуждение. Шлепая
по полу, он подбегал к полкам, вставал на цыпочки, подтаскивал
лестницы - ржавые концы при этом ужасно скрежетали,- лез по ним
наверх, хлопал по обложкам, осыпая все вокруг облаками мелкой
пыли, и все это для того, чтобы одарить меня еще одним трухлявым
экземпляром рассыпающейся библиографической редкости. Не
переставая говорить, перекрикивая завывания, снова и снова
прокручиваемые за стеной, он время от времени стрелял в меня
поверх безумно трясущейся капли косым, острым, как нож,
взглядом. Его косоглазие делалось все выразительнее, превалируя
надо всем его словно из пыли вылепленным лицом, почти
сливавшимся с фоном. Эти взгляды пришпиливали меня к полкам,
затрудняли мои и без того скованные и неестественные движения. Я
опасался, что выдам что-то, покажу фиктивность ситуации, что он
угадает во мне самозванца и невежду. Однако он, в старческом
исступлении, задыхаясь, давясь, стряхивая с фолиантов пыль,
тащил и тащил их, совал мне под нос и бросался за следующими.
Черный том "Криптологии", оказавшийся у меня в руках,
открылся на начальных словах одной из глав: "Тело человека
состоит из следующих тайников"...
- Вот... "Человек разумный, как вещественное
доказательство" - отменная вещь, справочник. А вот "Огонь раньше
и теперь", здесь есть перечень теоретиков сего предмета,