"Станислав Лем. Солярис" - читать интересную книгу автора

Что-то остановило контейнер, раздался пронзительны скрежет стали,
упруго ударившейся о сталь, что-то открылось подо мной, и с
продолжительным пыхтящим вздохом металлическая скорлупа, в которой я
торчал выпрямившись, закончила свое стовосьмидесятикилометровое
путешествие.
- Станция Солярис. Ноль-ноль. Посадка окончена. Конец, - услышал я
мертвый голос контрольного автомата.
Обеими руками (я чувствовал неясное давление на грудь, а внутренности
ощущались как ненужный груз) я взялся за рукоятки и выключил контакты.
Появилась зеленая надпись - "Земля", стенки контейнера разошлись,
пневматическое ложе легонько подтолкнуло меня в спину, и, чтобы не упасть,
я вынужден был сделать шаг вперед.
С тихим шипением, похожим на разочарованный вздох, воздух покинул
оболочку скафандра. Я был свободен.
Я стоял под огромной серебристой воронкой. По стенам спускались пучки
цветных труб, исчезая в круглых колодцах. Вентиляционные шахты урчали,
втягивая остатки ядовитой атмосферы планеты, которая вторглась сюда во
время посадки. Пустая, как лопнувший кокон, сигара контейнера стояла на
дне врезанной в стальной холм чаши. Его наружная обшивка обгорела и стала
грязновато-коричневой. Я сделал несколько шагов по маленькому наклонному
спуску. Дальше металл был покрыт слоем шероховатого пластика. В тех
местах, где обычно проходили тележки подъемников ракет, пластик вытерся и
сквозь него проступала голая сталь.
Компрессоры вентиляторов умолкли, наступила полная тишина. Я
осмотрелся, немного беспомощно, ожидая появления какого-нибудь человека,
но никто не приходил. Только неоновая стрела показывала на бесшумно
двигающийся ленточный транспортер. Я встал на его площадку.
Свод зала изящной параболой падал вниз, переходя в трубу коридора. В
его нишах возвышались груды баллонов для сжатых газов, контейнеров,
кольцевых парашютов, ящиков - все было свалено в беспорядке, как попало.
Это меня удивило. Транспортер кончился у округлого расширенного коридора.
Здесь господствовал еще больший беспорядок. Из-под груды жестяных банок
растекалась лужа маслянистой жидкости. Неприятный сильный запах наполнял
воздух. В разные стороны шли следы ботинок, четко отпечатавшихся и этой
жидкости. Между жестянками, как бы выметенными из кабин, валялись витки
белой телеграфной ленты, мятые листы бумаги и мусор. И снова загорелся
зеленый указатель, направляя меня к средней двери. За ней был коридор,
такой узкий, что а нем едва ли смогли бы разойтись два человека. Свет
падал из выходящих в небо окон с чечевицеобразными стеклами. Еще одна
дверь, выкрашенная в белые и зеленые квадратики. Она была приоткрыта. Я
вошел внутрь.
Полукруглая кабина имела одно большое панорамное окно. В нем горело
затянутое дымкой небо. Внизу безмолвно перекатывались бурые холмы волн. В
стенках было много открытых шкафчиков. Их наполняли инструменты, книги,
склянки с засохшим осадком, запыленные термосы. На грязном полу стояло
пять или шесть механических подвижных столиков, между ними несколько
кресел, бесформенных, так как из них был выпущен воздух. Только одно было
надуто. В нем сидел маленький изнуренный человек с лицом, обожженным
солнцем. Кожа клочьями слезала у него с носа и щек. Я узнал его. Это был
Снаут, заместитель Гибаряна, кибернетик. В свое время он напечатал