"Станислав Лем. Солярис" - читать интересную книгу автора

пальцев у него покрыты запекшейся кровью.



СОЛЯРИСТЫ

Круглый коридор был пуст. Мгновение я постоял перед закрытой дверью,
прислушиваясь. Стены, наверно, были тонкими, снаружи проникал плач ветра.
На двери, немного наискось, висел небрежно прикрепленный прямоугольный
кусок пластыря с карандашной надписью "Человек". Неразборчиво нацарапанное
слово вызвало у меня желание вернуться к Снауту, но я понял, что это
невозможно.
Нелепое предостережение все еще звучало в ушах. Тихо, как будто
бессознательно скрываясь от невидимого наблюдателя, я вернулся в круглое
помещение с пятью дверями. На трех из них висели таблички: "Д-р Гибарян",
"Д-р Снаут", "Д-р Сарториус". На четвертой - таблички не было.
Поколебавшись, я нажал ручку. Пока дверь медленно открывалась, у меня
появилось граничащее с уверенностью ощущение, что в комнате кто-то есть. Я
вошел внутрь.
В комнате никого не было. Выпуклое окно глядело в океан, который
жирно блестел под солнцем, как будто с волн стекало красное масло.
Пурпурный отблеск наполнял комнату, похожую на корабельную каюту. У одной
ее стены стояли полки с книгами, между ними прикрепленная вертикально
кровать в карданной подвеске. Между ними в никелированных рамках
фотоснимки планеты. В металлических захватах торчали колбы и пробирки,
заткнутые ватой. Под окном в два ряда стояли эмалированные ящики с
инструментами. В углах комнаты - краны, вытяжной шкаф, холодильные
установки, на полу стоял микроскоп, для него уже не было места на большом
столе у окна.
Я обернулся и увидел около входной двери достигающий потолка шкаф с
открытыми дверцами. В нем были комбинезоны, рабочие и защитные халаты, на
полках - белье, между голенищами противорадиационных сапог поблескивали
алюминиевые баллоны для переносных кислородных аппаратов. Два аппарата с
масками висели на поручне поднятой кровати. Везде тот же кое-как
упорядоченный хаос.
Я втянул воздух и почувствовал слабый запах химических реактивов.
Машинально поискал глазами вентиляционные решетки. Прикрепленные к ним
полоски бумаги легонько колебались, показывая, что компрессоры работают,
поддерживая нормальный обмен воздуха. Я перенес книги, аппараты и
инструменты с двух кресел в углы, распихал все это как попало, и вокруг
постели, между шкафом и полками, образовалось относительно пустое
пространство. Потом подтянул вешалку, чтобы повесить на нее скафандр, и
уже взялся за замки-"молнии", но тут же их отпустил. Я никак не мог
решиться снять скафандр, как будто от этого стал бы беззащитным. Еще раз я
окинул взглядом комнату. Дверь была плотно закрыта, но замка в ней не
было, и после недолгого колебания я припер ее двумя самыми тяжелыми
ящиками.
Забаррикадировавшись так, я освободился от своей тяжелой скрипящей
оболочки. Узкое зеркало на внутренней поверхности шкафа отражало часть
комнаты. Углом глаза я заметил какое-то движение, вскочил, но тут же