"Станислав Лем. Звездные дневники Ийона Тихого (путешествия 7, 8, 11, 12, 13, 14, 18, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 28, о драконе)" - читать интересную книгу автора

тобой, я буду пытаться уговаривать меня вторничного так, как ты это
делаешь сейчас, только все будет наоборот, то есть ты будешь мной, а я
тобой? Понимаю! В этом и заключается петля времени! Погоди, я иду, сейчас
иду, я уже понял...
Однако прежде чем я встал с пола, мы попали в новый вихрь, и страшная
тяжесть распластала нас на потолке.
Ужасные толчки и сотрясения продолжались всю ночь со вторника на
среду. Когда стало немного поспокойнее, летающий по каюте том "Общей
теории относительности" с такой силой ударил меня по голове, что я потерял
сознание. Открыв глаза, я увидел осколки посуды и лежащего среди них
человека. Я вскочил и, поднимая его, воскликнул:
- Вставай! Ты не ушибся?
- Нет, - ответил он, открывая глаза. - Ты из какого дня недели?
- Из среды. Идем, надо быстро исправить рули, жаль терять время.
- А где тот, понедельничный? - спросил он, садясь. Под глазом у него
был синяк.
- Его уже нет, - сказал я. - То есть, очевидно, это ты. - Как это я?
- Ну да, понедельничный стал в ночь с понедельника на вторник
вторничным и так далее... - Не понимаю!
- Неважно, это с непривычки. Ну, пошли, не будем терять времени!
Говоря это, я начал осматриваться в поисках инструментов.
- Сейчас, - ответил он не спеша, даже не шевельнув пальцем. - Сегодня
вторник. Если ты из среды и до этой минуты в среду рули еще не исправлены,
значит, что-то помешает нам их исправить; в противном случае ты в среду
уже не уговаривал бы меня, чтобы я во вторник исправлял их вместе с тобой.
Может, лучше не стоит рисковать и лезть наружу?
- Бред! - заорал я, рассвирепев. - Послушай, я из среды, а ты из
вторника...
Мы начали ругаться, поменявшись ролями, причем он в самом деле довел
меня до бешенства, потому что никак не соглашался чинить со мной рули, и я
тщетно называл его упрямым ослом. А когда мне наконец удалось его
уговорить, мы попали в очередной гравитационный вихрь. Я обливался
холодным потом, так как подумал, что теперь мы будем крутиться в этой
петле времени, как в клетке, до бесконечности, но, к счастью, этого не
случилось. Когда тяготение уменьшилось настолько, что я смог подняться, я
снова был один в кабине. Очевидно, локальный вторник, застрявший рядом с
раковиной, исчез, бесповоротно став прошлым. Я немедленно сел за карту,
отыскивая какой-нибудь порядочный вихрь, в который мог бы ввести ракету,
вызвать новое искривление времени и таким образом обрести помощника.
Наконец я нашел один, довольно многообещающий, и, маневрируя
двигателями, с большим трудом направил ракету так, чтобы пересечь его в
самом центре. Правда, конфигурация этого вихря была, как показывала карта,
весьма необычна - он имел два расположенных рядом центра. Но я уже
настолько отчаялся, что не обратил внимания на эту аномалию.
Во время многочасовой возни в моторном отсеке я сильно запачкал руки
и решил помыться, так как до входа в вихрь времени оставалось еще много.
Ванная была закрыта. Из нее доносилось бульканье, словно кто-то полоскал
горло.
- Кто там?! - крикнул я удивленно. - Я, - ответил голос изнутри. -
Какой еще "я"? - Ийон Тихий. - Из какого дня? - Из пятницы. Тебе чего?