"Станислав Лем. Испытание" - читать интересную книгу автора

"Конец!" - подумал он. Катапультироваться вместе с банкой?
Вместе с креслом, в капсуле? Нельзя, парашют не сработает, на
Луне ведь нет атмосферы. "На помощь!!!" - хотелось ему крикнуть,
но звать было некого - он был один. Что делать?! Должен же быть
какой-нибудь выход!
Он снова рванулся к рукоятке - рука чуть не выскочила из
суставов. От отчаяния хотелось заплакать. Так глупо, так глупо...
Где ключ? Почему механизм заело? Альтиметр... Он бросил взгляд на
табло: девять с половиной тысяч километров. На сверкающем диске
ясно виднелись зубчатые края Тимохариса. Ему почудилось, будто он
уже видит то место, где врежется в покрытую пемзой скалу. Будет
гром, вспышка и...
Вдруг, в секундном проблеске света, его бешено скачущие
глаза упали на четверной ряд медных жил. Там отчетливо чернел
уголек, соединявший провода,- все, что осталось от мухи.
Выставив плечо, он отчаянно, по-вратарски прыгнул вперед, удар
был страшный, он чуть не лишился сознания. Стенка не дрогнула. Он
вскочил, тяжело дыша, с окровавленным ртом, готовый снова
броситься на стеклянную стену.
Посмотрел вниз.
Рукоятка малого пилотажа. Для больших, порядка 10g, но
кратковременных ускорений. Действовала она напрямую, через
механическое сцепление. И на долю секунды давала аварийную тягу.
Но ею он мог лишь прибавить скорость, то есть - еще быстрее
долететь до Диска. А не затормозить. Тяга была слишком
кратковременной. А торможение должно быть непрерывным. Значит,
малый пилотаж - бесполезен?
Он кинулся к рукоятке, падая, схватил ее, рванул, уже без
амортизирующей защиты кресла; ему показалось, что кости у него
разлетаются, так его бросило о пол. Он дернул еще раз. Еще один
страшный, мгновенный прыжок ракеты! Он ударился головой оземь,
если бы не пенопласт - разбился бы вдребезги.
Предохранитель звякнул - и мигание вдруг прекратилось.
Кабину залило нормальное, спокойное сияние ламп.
Мгновенные ускорения малого пилотажа двойным ударом выбили
трухлявый уголек, застрявший между проводами. Замыкание было
устранено. Чувствуя соленый привкус крови во рту, он прыгнул в
кресло, словно нырял с трамплина, но промахнулся, пролетел высоко
над спинкой,- страшный удар о верх пузыря, лишь отчасти
смягченный шлемом.
Как раз тогда, когда он отталкивался для прыжка,
заработавший автомат выключил двигатель. Остаточная сила тяжести
исчезла. Корабль, теперь уже по инерции, камнем падал прямо на
скалистые руины Тимохариса.
Он оттолкнулся от потолка. Кровавая слюна - его собственная
- серебристо-красными пузырьками плавала возле него. Отчаянно
извиваясь, он вытягивал руки к спинке кресла. Выгреб из карманов
все, что там было, и швырнул за спину.
Сила отдачи медленно, мягко подтолкнула его, он опускался
все ниже, пальцы, вытянутые так, что лопались сухожилия,