"Станислав Лем. Проказы короля Балериона (Фантастическая сказка)" - читать интересную книгу автора

-- Мерзавец, где корабль, где сокровище, где головоломки?!
Однако больше он ничего не успел вымолвить, потому что Клапауциус,
притаившийся за дверью, прыгнул на него, как взбесившийся козел, боднул его
в лоб, и, прежде чем успел Балерион как следует расположиться в новом теле,
Клапауциус-комендант во весь голос заорал, вызывая полицейских, и велел
заковать короля, тут же в каземат отправить да стеречь хорошенько. Ополоумев
от неожиданности, Балерион в новом теле понял, наконец как позорно его
провели; уразумев, что все время имел дел с ловким Клапауциусом, а никакого
чужеземца и не существовало, разразился он в темнице ужасающими
ругательствами и угрозами, но тщетно -- не было уже у него аппарата,
Клапауциус же хоть временно и утратил свое хорошо знакомое тело, но
зато получил обменник индивидуальности, чего и добивался. Так что облачился
он побыстрее в парадный мундир и отправился прямиком в королевский дворец.
Король по-прежнему спал, однако же Клапауциус в качеств коменданта
полиции заявил, что необходимо ему хоть на десять секунд повидать короля,
поскольку речь идет о деле величайшего значения, об интересах государства, и
всякого такого наговорил, что придворные перепугались и допустили его к
спящему. Хорошо зная привычки и причуды Трурля, Клапауциус пощекотал ему
пятку, Трурль подпрыгнул и немедленно пробудился, потому что щекотки боялся
сверх меры. Он быстро пришел в себя и удивленно глядел на незнакомого
исполина в полицейском мундире, но тот, склонившись, сунул голову под
балдахин кровати и шепнул:
-- Трурль, это я, Клапауциус, мне пришлось пересесть в полицейского,
иначе я не добрался бы до тебя, а к тому же у меня и аппарат при себе...
Рассказал ему тут Клапауциус о своей хитрой проделке, и Трурль,
чрезвычайно обрадованный, немедля встал и заявил, что чувствует себя
отменно. А когда обрядили его в пурпур, воссел он со скипетром и державой на
троне, дабы отдать многочисленные приказания. Велел он попервоначалу, чтобы
привезли ему из больницы его собственное тело с ногой, которую свихнул
Балерион на портовой лестнице; когда же сделали это, наказал он лекарям
придворным, дабы пострадавшего немедля величайшей заботой и опекой окружили.
Посоветовавшись затем с комендантом полиции, сиречь Клапауциусом, решил
действовать во имя восстановления всеобщего равновесия и подлинного порядка.
Нелегко это было совершить, ибо история безмерно запуталась. Однако же
конструкторы не имели намерения вернуть все души в прежние их телесные
оболочки. Ранее всего, со всевозможной быстротой следовало так поступить,
дабы Трурль и телесно стал Трурлем, равно как Клапауциус -- Клапауциусом.
Повелел поэтому Трурль привести пред лицо свое скованного Балериона в теле
коллеги, прямо из полицейского каземата. Совершили тут же первую пересадку,
Клапауциус снова стал собой, а королю в теле экс-коменданта полиции пришлось
выслушать немало весьма для него неприятного, после чего отправился он опять
в каземат, на этот раз -- королевский; официально же объявили, что впал он в
немилость вследствие неспособности к решению ребусов.
Назавтра тело Трурля до такой степени уже выздоровело, что можно было
отважиться на пересадку. Одна лишь проблема оставалась нерешенной. А именно
-- неловко все же было покинуть эту страну, должным образом не уладив
вопроса о престолонаследии. Ибо о том, чтобы извлечь Балериона из оболочки
полицейской и снова на престол его усадить, конструкторы и думать не желали.
Решили они поэтому рассказать обо всем тому честному матросу, который в теле
Трурлевом обретался, взяв с него великую клятву, что сохранит он молчание.