"Станислав Лем. О сверхчувственном познании." - читать интересную книгу автора

Из сказанного выше можно было бы сделать вывод, что я
решительный противник оккультизма или же психотроники, но это
вовсе не так. Конечно, я признаюсь в скептицизме, но ведь это не
то же самое, что полное и безусловное отрицание. Я привел этот
пример, чтобы показать, что речь идет об области, имеющей свою
долгую и запутанную историю, и это история надежд и
разочарований, повторяющихся периодически, благодаря чему можно
вывести свойственные ей закономерности, достойные внимания и
побуждающие к размышлению.
Я отмечаю по меньшей мере две такие закономерности и готов
вывести из них третью, как предположение и прогноз на будущее.
Первая закономерность этих явлений, рассматриваемых вдоль
оси исторического времени, основывается на том, что не только
названия, не только смысл, классификация и детальная
терминология, но и то, что можно было назвать "самим существом
дела", каждый раз диктуется всей этой феноменалистике духом
времени. Ведь сначала это было знание тайное, высшее, а порой и
единственное, потом оно ушло в подполье или же перешло в
оппозицию науке, и тогда на него начали ссылаться как на сферу
явлений, свидетельствующих, что научное познание не обладает
универсальной компетентностью, коль скоро есть нечто такое, чего
наука объяснить не в состоянии и что тем самым доказывает, ее
ограниченность. На исходе XIX века наконец появились первые
серьезные попытки научно освоить эти явления, то есть превратить
их в дисциплину, несколько обособленную, но все же принадлежащую
к области научного познания.
Немцы, за которыми следует признать неизменную
систематичность и точность в соблюдении методики, сделали на этом
поприще особенно много. Венцом их энциклопедических усилий были
объемистые тома, длиннейшая библиография, каталоги,
классификационные таблицы, таксономии и протоколы, оперирующие
красивой наукообразной терминологией, которые сейчас покрылись
уже толстым слоем пыли. Это вовсе не значит, что их авторы были
попросту сторонниками "научного оккультизма". Взять хотя бы
профессора Макса Дессуара. Психолог по образованию. он занимался
оккультизмом несколько десятков лет и, признав, что не во всем
может усматривать мистификацию, заблуждение, недоразумение или
просто мошенничество, до конца сохранил, однако, сильный
скептицизм, потому что не нашел никаких позитивных экспериментов,
способных выдержать огонь критики. Тогда не удалось ни отвергнуть
эти загадки как фиктивные, ни решить их как реальные. И это,
собственно, вторая закономерность истории оккультизма: в ней все
и всегда только предвещает, начинается, прорастает, обещает,
возбуждает надежду, но ничего не исполняется и не решается
окончательно.
Дессуар и его современники посещали спиритические сеансы,
участвовали в разговорах с медиумами, пребывавшими в трансе,
наблюдали эктоплазматическое свечение и предметы, поднимавшиеся в
воздух в затемненном помещении, ощущали левитацию стола, за