"Станислав Лем. О книге Бенедикта Коуски "Предисловие к автобиографии"" - читать интересную книгу автора

почувствовал бы жажды, не вышел бы за пивом, не встретил бы школьного
товарища, не узнал бы о долгах жениха, и свадьба, учитывая военное время,
была бы в скором времени сыграна. Избыток перца в зразах, приготовленных
19 мая 1916 года, спас жизнь профессору Б. Коуске. Заметим, однако, что не
только события, происходившие с родителями проф. Коуски, определили
вероятность его возникновения. Излишне, пожалуй, долго объяснять, что если
бы в 1673 году не родился портной Властимил Коуска, то не мог бы жить ни
его сын, ни внук этого сына, который был прадедом молодого хирурга Коуски.
Аналогичные рассуждения справедливы также для тех предков рода Коусок
и рода барышни-медсестры, которые были не людьми, а четверорукими
существами, жившими на деревьях в раннем эолите, в каковую эпоху один
палеопитек, догнав с агрессивными намерениями такого же четверорукого и
внезапно обнаружив, что имеет дело с четверорукой, овладел ею под
эвкалиптовым деревом, которое росло там, где сейчас в Праге Мала Страна.
Вследствие смешения хромосом этого пылкого палеопитека и четверорукой,
передавшись через следующие, возник новый тип гена, который 30 000
поколений спустя породил на лице барышни-медсестры ту самую улыбку, слегка
похожую на улыбку Монны Лизы с портрета Леонардо, которая так очаровала
молодого хирурга Коуску. Но ведь этот эвкалипт мог расти двумя метрами
дальше. Тогда четверорукая, убегая от преследовавшего ее палеопитека, не
споткнулась бы о корень и тем самым, успев вскарабкаться на дерево, не
зачала бы, а если бы не зачала, то, не привлеченный улыбкой медсестры,
которую последняя унаследовала в результате этой истории, хирург не
захотел бы на ней жениться. И снова не было бы на свете проф. Коуски.
Отсюда ясно видно, что распределение вероятностей его рождения включает в
себя такой подкласс, в котором содержится распределение всех эвкалиптовых
деревьев, росших 340 000 лет назад на месте нынешней Праги. Деревья же
выросли там, поскольку, убегая от саблезубых тигров, большое стадо
слабеющих мамонтов, наевшееся цветков эвкалипта (вызывающих сильное жжение
во рту), гасило жажду водой из Влтавы, а вода эта, действуя в те времена
как слабительное, вызвала у мамонтов массовый стул, благодаря чему семена
эвкалиптов попали в почву там, где их прежде никогда не было. Но если бы
один из верхних притоков тогдашней Влтавы не насытил эту воду серой, то
мамонты, не получив от нее поноса, не создали бы предпосылок для появления
эвкалиптовой рощи на месте теперешней Праги, четверорукая, убегая от
палеопитека, не споткнулась бы, и не возник бы тот ген, который дал
барышне-медсестре улыбку Монны Лизы, соблазнившую молодого хирурга;
следовательно, если бы не понос мамонтов 340 000 лет назад, то проф.
Бенедикт Коуска не появился бы на свет. Помимо этого нужно принять во
внимание, что воды Влтавы насытились серой около двух с половиной
миллионов лет до нашей эры вследствие перемещения главной геосинклинали в
процессе образования центральной части Татр. Этот процесс, вызвавший
вытеснение сернистых пластов и газов из глубин нижнеюрских отложений,
начался в результате землетрясения, эпицентр которого находился в
окрестности Динарских Альп и которое, в свою очередь, было вызвано
падением метеора с массой порядка миллиона тонн. Если бы этот метеор,
происходивший из потока Леонидов, упал не в Динарских Альпах, а несколько
дальше, то геосинклиналь не пришла в движение, сернистый пласт не очутился
бы на поверхности, не пропитал бы серой воды Влтавы, а последние не
расстроили бы желудок мамонтам, откуда следует, что если бы 2,5 миллиона