"Станислав Лем. Кибериада. Путешествие второе, или какую услугу оказали Трурль и Клапауций царю Жестокусу" - читать интересную книгу автора

террасу светильники на серебряных подставках. -- Допустим, что именно
так и получится, -- продолжал он, когда друзья вновь остались одни в
темноте, едва рассеиваемой светильниками. -- Как бы то ни было, надо
иметь возможность связаться с узником, даже если нас самих закуют в
кандалы и посадят в каменную дыру.
-- По правде, -- бурчал Трурль, -- надо бы как-то иначе
скомбинировать... Впрочем, важнее всего алгоритм!
-- Тоже мне открытие сделал! Известно, без алгоритма ни шагу
ступить! Ну ничего, надо экспериментировать!
И друзья засели за эксперимент. Он состоял в том, что
конструкторы смоделировали царя Жестокуса и чудовище, но лишь на
бумаге, математическим методом;
Трурль управлял первой моделью, а Клапауций -- второй. Вот и
сшиблись модели-враги на огромных белых листах, покрывающих стол, с
такой силой, что лопнули графитовые стержни в
карандашах. Неопределенным интегралом яростно извивался монстр под
ударами царевых уравнений, и повергался, рассыпанный в несчетное
множество неизвестных, и восставал вновь, возведенный в высшую
степень, а царь поражал его дифференциалами, да так, что лишь клочья
функциональных операторов летели в разные стороны, и возник в
результате такой нелинейно-алгебраический хаос, что конструкторы не
могли уж разобраться, что стало с царем, а что -- с чудовищем, и тот и
другое исчезли во мгле перечеркнутых знаков. Встали друзья из-за стола
и для подкрепления сил хлебнули из огромной лейденской амфоры, вновь
уселись и снова начали бой, стремительный бой, спустив с цепи весь
Высший Анализ; прах заклубился на бумаге, и чад пошел от раскаленных
графитов. Мчался царь во весь опор свирепых своих коэффициентов,
блуждал по лесу символов шестииндексных, возвращался по собственному
следу, атаковал монстра до седьмого пота и восьмой равнодействующей, а
чудовище распалось на сто многочленов, потеряв один икс и два
ипсилона, забралось в знаменатель, вылупилось из кокона, взмахнуло
корнями и как ударит математизированную царскую особу по боку, так что
содрогнулось все царево уравнение, словно ударом наотмашь
пораженное. Но тут Жестокус броней нелинейной прикрылся, бесконечно
удаленной точки достиг, мигом вернулся и как ударит чудовище по голове
сквозь все скобки, так что логари4)м отвалился у монстра спереди, а
степень -- сзади. Втянуло чудовище щупальца внутрь и ковариантно --
лишь карандашики мелькали -- бац! бац! -- нанесло удар за ударом и еще
один -- по спине трансформантой, -- и вот уже царь, упрощенный,
зашатался от числителя и до всех знаменателей и растянулся во весь
рост, а конструкторы, вскочив из-за стола, стали смеяться и танцевать
и рвать в клочья исписанные листы на глазах у.соглядатаев, которые
тщетно пытались подсматривать за ними с люстры в подзорную трубу, но,
с высшей математикой незнакомые, поняли лишь, что конструкторы кричат
один другому: "Победа! Победа!"
Далеко за полночь в следственную лабораторию сверхтайной
государственной полиции внесли амфору, иэ-коей друзья потчевались во
время своей утомительной работы. Лаборанты-консультанты немедля
вскрыли двойное потайное дно и вынули оттуда микрофончик и
магнитофончик, а затем, склонясь над аппаратурой, пустили ее в ход и