"Станислав Лем. Два чудовища" - читать интересную книгу автора

вскоре по обоим разнеслась полушариям. Никто не видел его вблизи; а те,
кто видел, уже не возвращались обратно. Неведомо было, откуда взялась эта
тварь; старики говорили, будто вывелась она из огромных остовов и
разбросанных повсюду осмиевых и танталовых обломков, оставшихся от
разрушенной астероидами Висмаилии, поскольку город этот так и не был
отстроен. Говорили еще старики, что недобрые силы таятся в дряхлом
магнетическом ломе и что есть такие скрытые токи в металлах, которые от
дуновенья грозы иногда пробуждаются, и тогда из копошения и скрежетанья
железок, из мертвого шевеленья останков кладбищенских дивное возникает
созданье, ни живое, ни мертвое, которое одно лишь умеет: сеять разрушение
без границ. Другие же утверждали, будто сила, что порождает чудовище,
берется из дурных поступков и мыслей; они отражаются, словно в зеркале
вогнутом, в никелевом планетном ядре и, сфокусировавшись в одной точке, до
тех пор влекут наудачу друг к другу металлические скелеты и обломки
трухлявые, пока те не срастутся в монстра. Ученые, однако ж, смеялись над
такими рассказами и небылицами их называли. Как бы то ни было, чудовище
опустошало планету. Сперва оно избегало больших городов и нападало на
одиноко стоящие поселения, сжигая их жаром, лиловым и белым. Но после
осмелело настолько, что даже с башен Этерны видели его скользящий вдоль
горизонта хребет, похожий на горный, сверкающий сталью на солнце.
Отправлялись в поход на него, но одно лишь его дыханье обращало рыцарей в
пар.
Ужас всех обуял, а король Ингистон призвал многоведов, и те день и ночь
размышляли, соединив свои головы прямою связью для лучшего разъяснения
дела, и наконец порешили, что одолеть эту тварь можно одною лишь
хитростью. И повелел Ингистон Великому Коронному Кибернатору вкупе с
Великим Архидинамиком и Великим Абстрактором начертить чертежи электролля,
который сразится с чудовищем.
Но не было меж ними согласия - каждый стоял на своем; и построили они
трех электроллей. Первый, Медный, подобен был полой горе, заполненной
разумной аппаратурой. Три дня заливали ртутью резервуары его памяти; он же
тем временем лежал в лесах, а ток шумел в нем как сто водопадов. Второй,
Ртутеглав, был великан динамичный и лишь по причине ужасающей скорости
движений казался чем-то имеющим облик, но облик изменчивый, словно облако,
попавшее в смерч. Третьего, которого Абстрактор строил ночами по тайным
своим чертежам, не видел никто.
Когда Коронный Кибернатор окончил свой труд и леса упали, потянулся
Медный, да так, что во всей столице зазвенели кристаллические перекрытия;
понемногу поднялся он на колени, и земля задрожала; когда же встал он в
полный свой рост, то головою уткнулся в тучи и, чтобы не застили они ему
взор, нагревал их, а тучи с шипеньем перед ним разбегались. Сиял он, как
червонное золото, каменные мостовые пробивал стопами навылет, а в колпаке
у него два зеленых светились глаза, и еще был третий, закрытый, которым он
мог прожигать скалы, приподняв веко-щит. Сделал он шаг, другой и был уже
за городом, сияя как пламя. Четыреста аргенсов, взявшись за руки, едва
могли окружить один его след, подобный ущелью.
Из окон, с башен, в подзорные трубы, со стен крепостных смотрели, как
направлялся он к зорям вечерним, становясь все черней на их фоне, и
наконец сравнялся ростом с обычным аргенсом, но при этом лишь верхней
своей половиной высился над горизонтом, а нижняя скрылась за выпуклостью