"Станислав Лем. "Культура как ошибка"" - читать интересную книгу автора

ученый лекарь. Этой ошибки не существовало, ее просто не было до тех пор,
пока не появилось и не поднялось на надлежащую высоту познание; эта ошибка
- всего лишь запирательство, ослиное упрямство, отвращение, судороги
ужаса, которые современные "мыслители" называют интеллектуальным анализом
всемирных перемен. Культуру, эту систему протезов, надлежит отвергнуть,
чтобы отдать себя под опеку знаний, которые переделают нас, доведя до
совершенства, причем эта безупречность будет не выдуманной, не внушенной,
не выведенной из хитросплетения внутренне противоречивых понятий и догм, а
сугубо деловой, материальной, совершенно объективной, ибо само
существование станет совершенным, а не только его истолкование, его
интерпретация! Культуре, этой оправдательнице творческой бездарности
эволюции, этому адвокатишке, ведущему заведомо проигранное дело, этому
защитнику примитивности и соматической небрежности, надлежит удалиться
прочь, когда дело переходит в иные, более высокие инстанции, когда
разваливается крепостная стена дотоле нерушимых понятий. Технический
прогресс уничтожает культуру? Дает свободу там, где ранее царил деспотизм
биологии? Именно так! И вместо того, чтобы омывать слезами свою темницу,
нужно ускорить шаг, чтобы выйти из сей мрачной обители. И тогда (это
размеренными заключительными аккордами начинается финал) все, что
говорится об угрозе, которую несет традиционной культуре новая технология,
- правда. Но не нужно этого бояться, не нужно штопать рвущуюся по швам
культуру, скреплять ее догмы булавками, противиться вторжению нового
знания в нашу плоть и жизнь. Культура останется ценностью, но ценностью
иного рода, а именно исторической. Ведь это она была той огромной
теплицей, тем материнским лоном, тем инкубатором, в котором расплодились
изобретения, в муках породившие науку. И это естественно: как
развивающийся зародыш поглощает безжизненное и бездеятельное вещество
яичного белка, так развивающаяся техника поглощает, переваривает и
претворяет в собственную плоть культуру, ибо именно такова судьба яйца и
его зародыша.
Мы живем в переходную эпоху, говорит Клоппер, и никогда не бывает так
невыразимо трудно оценить и пройденный путь, и то, что еще предстоит, как
в переходные моменты, потому что это - времена полной неразберихи в
понятиях. Но процесс начался, он неотвратим. Во всяком случае, не следует
полагать, что переход от биологического рабства к свободе самосозидания
свершится мгновенно. Усовершенствовать себя раз и навсегда человеку не
удастся, и процесс самопеределки будет длиться веками.
"Смею заверить читателя, - продолжает Клоппер, - что проблема, над
которой бьется гуманист, придерживающийся традиционных взглядов,
испуганный научной революцией, - это всего лишь тоска собаки по
отобранному ошейнику. Вся проблема сводится к вере в то, что человек
представляет собой клубок противоречий, от которых он не может избавиться
даже тогда, когда это технически доступно, - иными словами, что нам нельзя
перекраивать тело, ослаблять агрессивность, усиливать интеллект,
уравновешивать эмоции, переиначивать секс, избавлять человека от старости,
от родовых мук, а нельзя потому, что ранее этого никогда не делали, а то,
чего никогда не делали, уже именно поэтому плохо. Гуманиста приводит в
ужас необходимость излагать причины современного состояния человеческого
духа и тела в соответствии с данными науки - как произвольную длинную цепь
лотерейных выигрышей и проигрышей, многовековых конвульсий эволюционного