"Станислав Лем. Воспитание Цифруши" - читать интересную книгу автора

мозоли мизиночной, о Боже, Боже, рябь в глазах, ноги врозь, пятки вкось, а
все оттого, что слышу Шлеп-Шлеп, Хруп, Ням, зыркаю глазом - нет уже, нету
флейтиста! И слопало Оно его посредине Гала-Концерта, пред Гармонаршим
Величеством, в алмазном сиянии люстристом, и Августейший Збаситель не в
пижаме, но в Горностае сидел, как же так, себе думаю, прямо на глазах
Гармонарших смеет нас уплетать, ну, теперь-то уж быть не может, чтобы не
заголосили они, чтобы хором не завопили, может, падут на колени, может,
кинутся вроссыпь, может, всем скопом на Чудище, но чтобы совсем ничего -
никогда не поверю. Но то-то и есть, что ничего! С этого все и пошло,
потому что так приуныл я, что больше по коленкам и по мозолям своим лупил,
нежели по барабану, и от такого битья начала во мне закипать великая
злость, чувствую, еще одна капля, и не стерплю с таким капельмейстером,
право слово, все одно пропадать, разрази меня ржа, мало того, что жизнь
веду без надежды и милосердия, так еще и без музыки, ну какая же музыка с
Гориллищем над душой. Струны бы перерезать этим смычковым, и динамиту в
трубы, в валторны пороха и фитилей, да где там, пилим до самого вечера.
Но снова Придворный Концерт, Оркестр жарит и шпарит, а Гориллище,
присевши на корточки, ищется у всех на глазах, в бездонной морде своей
ковыряет пальчищами, и если сморкнется, так сморкота дождем на нас, и
темень, как в майский ливень, а коли кашлянет, так словно гром громыхает,
оркестр перекрывая в форте, а те все играют. Скрипка стенает, изнемогает
валторна, тромбоны дудли-дудли на бадудли, ан прямо передо мною лапища
волосатая Цап, и нету Басиста, хоть и берегся он, и стерегся, так что же
это за музыка, ежели все мы - Миска с Закусками? а Гармонарх в ложе сидит,
веерами обмахиваемый, венками венчаемый, глубоко почитаемый, и говорит он
сквозь зубы: Не та еще музыка, что должна быть. Нет еще Веры, Правды,
Надежды, Любви, нет Гармоничной Темы Истории! Выше, смелее, вперед, почему
Капель-Мейстер так мерзко размахивает, хотя Без Очков он и Востроглаз?!
Быстрее! Лучше, резвее, ибо Гармонарх недоволен, маловеры проклятые! Как
смеете вы сомневаться в Га.Сф.?! А? Или, может, поглубже копнем? Что?
Пусть всякий смело, напрямик, без боязни и без Опаски откроется Нам, ибо
Мы Всемилостивейшее Величество, Веры и Доверия Августейший Сосуд, пусть же
встанет и сбрешет собака этакая, этакой сын, с какою он целью Совершенство
подтачивает да подкапывает? Мы ему ничего на это, мы его
уговорчиками-ликерчиками, мы ему добром растолкуем, где раки зимуют!
Тишина, как в могиле, замерли все, только Гориллище вдруг ХАБДЗИХ И
ХАБАБДЗИХДЗИХДЗИХ!!! Зал задрожал, и стон испустили колонны мраморные, и
эхо в моем барабане отозвалось, и даже упала щепотка известки на
Высочайшую главу Гармонарха Збасителя, и пылью припорошило царственный
лоб. Но король словно бы ничего не заметил. Не слышал, не шевельнулся
даже. Игрецы вколенились коленками в грудь при громовом громыханье этого
Чиха, а король хоть бы что. И думаю я: О, страшная это, похоже, афера! Не
может Сам Гармонарх Угланского не видеть Гориллища, однако ж не видит. Не
мог он на собственном царственном лбу не почувствовать Извести
Штукатурной, однако ничего ровным счетом не чувствует. Так что ж это
значит? Кто хозяин, кто слуга? Неужто Гориллище - Клыкастый Капельмейстер
Збасителя? и на закуску его оставляет, приберегает на сладкое? Или же оба
тайным альянсом связаны против нас? Ничего не пойму, одно только знаю:
дать бы Драпа, да поскорее, но как?
После второго отделения, в перерыве, выходит Гориллище из Шкафа и между