"Станислав Лем. Воспитание Цифруши" - читать интересную книгу автора

тут шельмуют, мне тут афронт, мне тут обида, мне тут поношение, худо мне
тут, я к мамочке, к нянюшке хочу! О-хо-хо-хо! У-ху-ху-ху! (рыдал уже
грозовым водопадом) - ты мерзкий вшивец-паршивец! Би-ток не-куль-тур-ный!
Ба-клуш-ник! О-хо-хо! Не любишь меня! А я-то думал, что все меня тут, все
до единого любят.
Сначала я было речи лишился от удивления, но после собрался с духом и
говорю: Сударь Гориллий! Поистине, трудно любить того, кто Угланом
Шкафонским из укромного Шкафа то и дело жутко вылазит и рыскает, словно
рысь меж овец, кости ломает, тромбонистов жрет, флейтистами закусывает, а
потому невдомек мне, как это ты не видишь каннибально-музыкального своего
лиходейства? А вы, - говорю, - господа грамотеи, фрачистые, табачистые,
бородатистые, и ты, черно-смокинговый доктор тих. муз. с трубкой, - не
научная ваша наука ученая! Метрономов тут понаставили, резонаторов,
абракадабр и альфацентавр, муку рассыпали в воздухе, чтоб зависала, летая,
и Стоячих Волн выявляла узлы! Экспертолизы строите, тон и такт метром
меряете, а Гориллища не видите! А Его Величество Гармонарх пусть изволит
занавесь свою отзанавесить и некоторым образом растолковать, на каком
таком основании допускается здесь сыроядение на месте, а также на вынос в
Шкаф?! Ибо вошел я в азарт и мне уже все едино. Ученые, вижу, достают
тюбики с синдетиконом и пробуют Специальными Словами отделаться, как-то:
Delirium Tramtadremens, или Бред Колотунский, Psychopathium Musicales cum
Hypnagogica Confusione Debilitatissima [Музыкальная Психопатия с Наводящей
Сон Путаницей Глупейшей (лат.)], но Гориллище как зарычит! Слезы горючие
льет, и ручьями текут они по ступеням амфитеатра; а потом как махнет одним
махом горилльским к Збасительской Ложе, как на шнурах повиснет да как
вцепится в дамассковую парчу, - тут уж сам Гармонарх изрядную Конфузию
выказал, в углу на корточках съежился и чрезвычайную ведет консультацию с
Советом Министров, а Гориллище морду в Ложу сует и: спасите, В.Величество!
- восклицает, - спасите меня, горемыку ославленного, а не то я пойду и уже
не вернусь!
Вскочил Гармонарх при этих словах и криком вскричал: Только не это, ах,
не это, Надежа ты Наша, Опора, Дружок Любезный, Только не ЭТО! Сделай же
сам, сам знаешь что, изволь понять, Милостивец, что Нам сказать такое в
Мягкосердии Нашем, Многажды Царственном, не пристало, а тебе ничего не
стоит. - А вот нет же! - Гориллище отвечает, носом жутким пошмыгивая, так
что сопли текут по страховитым щекам, - вот нет же! То, что делал я, -
делал на службе В.Величества, согласно персональному списку. Нарочным из
Ложи доставленному через Окошечко Шкафное, выхватывал я строго по
предписанию и согласованно потреблял, однако Весьма Неохотно, затем что я
Игрунишками Брезгую и, жизнью клянусь, ни единого в рот бы не взял! Всех
до последнего ел с отвращеньем, наперекор своему Естеству, себе вопреки,
единственно ради Трона, Отечества и Высших каких-то Сфер, ибо я Углан
неученый и на знаю, как их там звать, и желудка, здоровья, печени своей не
щадил, хотя от провизии этой прогорклой желчь запеклась, и расстройство
случилось, и жжет беспрестанно изжога, однако же я беззаветно стоял на
посту и поэтому требую, чтобы оный Облыжник со своею Гремучкой за
шельмование Персоны моей, по природе добропочтенной, добродушной и
преданной, немедля был В.Величеством собственноручно по заслугам наказан,
а не то я пойду себе прочь, и увидите, В.Величество, что останется от
Музыки Вашей!