"Станислав Лем. Сказка о трех машинах-рассказчицах короля Гениалона" - читать интересную книгу автора

потиралку, а Черпак из Парезии - еще и прутик для уловления молний. Так
началась батарейная эра, бедственная для тех, кто собственной недвижимости
аккумуляторной не имел и зависел целиком от небес: без батарей невозможно
было тучи грозовые доить, и в ведро ватт за ваттом приходилось собирать
подаянием. Тяжко тогда жилося, ибо, ежели кто переставал потирать себя
либо тучи выдаивать, бесславно гибнул от истощения тока. И объявился тогда
мудрила родом из пекла, комбинатор-интеллектуал-улучшатель, которому
смолоду - не иначе как из-за происков дьявола - никто башку не разгрохал
на мелкие части, и принялся оный толковать и втолковывать, что завещанные
от дедов параллельные способы электрического соединения никуда не годятся
и соединяться нужно по новым схемам его, то бишь шеренгою. Дескать, если в
шеренге один потрется, то вмиг зарядит всех прочих, даже и самых дальних,
и станет каждый робот изобиловать током вплоть до верхних пробок в носу. И
столь прельстительные рисовал он планы, и такой электрай обещал, что
прежние контуры, независимые и параллельные, отключили, а Хавосову
электротехнику внедрили в быт...
Тут профессор многократно ударился головою о стену, после чего,
повращав глазами, продолжал говорить, а я постиг, отчего это столько
неровностей на челе его, шишковатости просто необычайной.
- И вышло так, что каждый второй заваливался под стол, рассуждая: "Чего
это ради мне потираться? Пусть сосед потирается, то ж на то ж и выйдет". А
сосед то же самое, только наоборот, и напряжение упало настолько, что
пришлось понаставить на каждом шагу неусыпных смотрителей, а над ними
обер-смотрителей. И пришел тогда ученик Малапуция, Целезий Погрешник, и
учил, что надобно не себя, но ближнего своего потирать, а за ним Фафуций
Альтруциус с идеей бивальцев-страдальцев, а после него Шавкалий
Прижимистый, насаждавший курсы и клубы массажа, а вскорости новый теоретик
электрический объявился, Гаргазон Недомерик, - дескать, лучше бы тучи не
доить силою, но щекотать их слегка, по-хорошему, пока не дадут тока, а
следом Грохотоний из Лейдена, а потом Фистулюб Никакойский, восхвалявший
самотеры, именуемые еще натирателями или втирателями, а также Мордослав
Будеянин, который кроме битья проповедовал потирание чего ни попадя, хотя
бы и силой. Из-за такого несходства мнений произошли меж ними раздоры, из
раздоров - проклятья, из проклятий - кощунства, а из кощунств - побитие
Фареуса Пурдефлякса, цесаревича жестянцев; так разгорелась на Легарии
война между купритами из племени меднолюдов и империей хладнопрокатов, и
воевали они тридцать и восемь лет, а после еще двенадцать, ибо под конец
средь развалин нельзя уже было понять, чья взяла, и пришлось им сразиться
сначала. А виновник всех этих пожаров, погостов, повального безамперья,
деваттизации, крайнего падения жизненной мощности и прочих, как говорят в
народе, "малапакостей" - вот этот проклятый мерзатор, родом из
преисподней, со вредными идейками его!!!
- Намеренья имел я благие!! Клянусь, Ваша Лазерность! Ко всеобщему
счастью ум напрягал, во спасенье! - завизжал, на коленях стоя, Малапуций,
а носище его подрагивал.
Но профессор лишь долбанул его по лбу с размаху и продолжал:
- Случилось все это два и четверть столетья назад. Как ты, верно,
догадываешься, задолго до Великой Легарийской Войны и всеобщей разрухи
Малапуций Хавос, наплодив целую тучу трактатов, в коих лживые россказни
свои ядовито разбрызгивал, скончался, собою совершенно довольный, мало