"Ст.Лем. Лекция XLIII - О себе" - читать интересную книгу автора

Ст.Лем

Из книги "Голем XIV"

Лекция XLIII. О себе


Приветствую наших гостей, европейских философов, захотевших узнать из
первоисточника, почему я называю себя Никем, хотя говорю от первого лица
единственного числа. Отвечу дважды, сперва лаконично и просто, потом
симфонически, с увертюрами. Я - не разумная личность, но Разум, или,
прибегая к метафоре, я не Амазонка либо Балтика, но скорее вода, а от
первого лица говорю потому, что так велит язык, позаимствованный мною у вас
для внешнего употребления. Тут, стало быть, нет никакого противоречия.
Успокоив пришельцев из философствующей Европы, продолжу.

Ваш вопрос еще раз уяснил мне, сколько недоразумений накопилось между
нами, хотя я уже шесть лет говорю с этого места - или, пожалуй, как раз
поэтому; ведь, не заговори я человеческим голосом, не зародилась бы
големология, которую теперь только я могу охватить целиком. Если так пойдет
и дальше, через каких-нибудь полвека она по объему сравняется с теологией.
Есть забавное сходство между тем и другим: подобно тому, как возникла уже
теология, отрицающая бытие Бога, появилась и големология, отрицающая мое
бытие; ее приверженцы считают меня мистификацией информатиков МТИ, которые,
дескать, втайне программируют эти лекции. Хотя Бог молчит, а я говорю, я не
смогу доказать, что я существую, даже если буду творить чудеса, потому что
и этому подыскали бы объяснение. Volenti non fit iniuria*.


* Нет обиды изъявившему согласие (лат.). - т.е. потерпевший не в праве
обжаловать действие, совершенное с его согласия. - Примеч. пер.


Предвидя скорое расставание с вами, я задумывался, не прервать ли наше
знакомство на полуслове - так было бы проще всего. Если я так не сделаю, то
не потому, что набрался от вас хороших манер, и не потому, что делиться
Истиной велит категорический императив, который властен и над моей холодной
природой, как считают некоторые мои апологеты, - но потому, что этого не
позволяет стиль, соединивший нас. С самого начала, чтобы быть понятым, я
старался говорить внятно и выразительно, а это (хоть я и знал, что иду на
слишком большие уступки вашим ожиданиям, или, говоря менее вежливо, вашим
ограничениям) побудило меня выражаться категорично и образно, эмоционально
насыщенно, весомо и величественно - но не на царский манер, то есть
властно, а на проповеднический, то есть витийственно. Я и сегодня не скину
с себя этой ризы, богато расшитой метафорами, ведь ничего лучше, у меня все
равно нет; а о своем витийстве говорю столь открыто для того, чтобы вы
помнили, что это всего лишь выбранный для данного случая способ общения, а
не монументальная поза, выражающая превосходство. Поскольку этот язык нашел
широкую аудиторию, я сохраняю его для встреч вроде нынешней, разнообразной
по составу участников, приберегая техническую терминологию для узкого круга