"Станислав Лем. Рукопись, найденная в ванне" - читать интересную книгу автора

тихо и тщательно, после чего прошел мимо меня в кабинет.
- Прошу, располагайтесь.
- Вам известно, кто я?
Он кивнул головой. Это было похоже на легкий поклон.
- Так точно, знаю. Прошу вас.
Он придвинул ко мне стул.
- Я не знаю, о чем бы мы могли с вами говорить.
- О, естественно, я понимаю вас, но, несмотря на это, я постараюсь,
однако, сделать все, чтобы не допустить разглашения.
- Разглашения? О чем вы говорите?
Я все еще стоял. Он подошел ко мне так близко, что я почти ощущал тепло
его дыхания, заглянул мне в глаза, отвел взгляд, заглянул снова.
- Вы действуете здесь не по плану, - проговорил он, понизил голос почти
до шепота. - В принципе, конечно, я не должен вмешиваться в ваши дела, но
было бы лучше, если бы я разъяснил вам некоторые... если бы я переговорил с
вами вот так, с глазу на глаз. Это, возможно, помогло бы избежать некоторых
излишних осложнений.
- Лично я не вижу никакой общей для нас темы, - сухо ответил я.
Не столько его слова, не столько даже тот тон, которым они были
произнесены, прибавили мне смелости, сколько эти угодливые, такие
заискивающие взгляды. Если только он не хотел как следует меня успокоить, а
затем...
- Понимаю, - сказал он после долгой паузы. В голосе его прозвучала
истерическая нотка. Он провел рукой по лицу. - В подобной ситуации, с таким
поручением каждый офицер действовал бы так же, как вы, однако для общего
блага можно иногда сделать исключение...
Я посмотрел ему в глаза. Его веки задрожали.
Я сел.
- Слушаю вас, - проговорил я, прикоснувшись пальцами к поверхности
стола. - Ну что же, изложите мне то, что считаете нужным мне сказать.
- Благодарю вас. Я не отниму у вас много времени. Вы действуете по
указанию свыше. Теоретически мне вообще-то ничего не известно о
суперревизии, но вы же знаете, как это бывает! Боже мой! Кое-что
просачивается! Вы ведь знаете!
Он ждал от меня хотя бы одного слова или кивка, но я продолжал сидеть
неподвижно, и тогда глаза его болезненно блеснули, на щеках появился
румянец, сквозь который просвечивала бледность, словно от холода разлившаяся
по его смуглому лицу. Он выпалил:
- Так вот! Этот старик долгое время работал на них. Когда я разоблачил
его, он признался, и я вместо того, чтобы передать его в Отдел Де, что
формально было моим долгом, решил продолжать держать его на том же посту.
Они продолжали считать его своим агентом, но теперь он работал уже на нас.
Они должны были прислать к нему своего человека, курьера, и я на него
приготовил ловушку. К сожалению, вместо него явились вы и...
Он развел руками.
- Минуточку. Значит, он работал на нас?
- Естественно! Под воздействием моего нажима. Отдел Де сделал бы тоже
самое, но тогда для моего отдела это дело было бы потеряно, не так ли? И
хотя это я его разоблачил, кто-то другой записал бы это на свой счет. Но,
впрочем, я поступил так не из-за этого, а чтобы упростить, ускорить, для