"Ян Ленчо. Библиотека" - читать интересную книгу автора

"Он умер недавно, - сказал директор. - Работает очень медленно".
Словно хотел оправдаться за то, что томов здесь так мало.
Я снял с полки первый том. "Голубой собор". Перелистал его, как не раз
приходилось прежде. То же издание, что у меня дома. Я снял с полки номер
семь. Рукопись. Прочитал несколько фраз, и меня охватили те же чувства, что
при чтении "Голубого собора". Написать такое мог только Червень, но я
никогда не читал этого прежде, хотя знаю все написанное им.
Я осторожно поставил рукопись на место, все было как во сне, я вновь
сидел напротив директора в его кабинете, и стало казаться, что осмотр
библиотеки лишь приснился.
Я обдумывал вопрос, но директор опередил меня:
"Да, они пишут. Продолжают писать и будут писать бесконечно. У нас для
них созданы все условия, их не мучит голод, обычные человеческие заботы,
непризнание. Они безраздельно отдаются лишь творчеству, ничему более. Когда
кто-то закончит очередную книгу, мы ее уносим в библиотеку к остальным. Как
видите, перед вами библиотека, которой суждено разрастаться. Все они - у
нас. Бальзак продолжает "Человеческую комедию", Мопассан создает новые вещи,
Юдифь Готье написала девять новых "восточных" романов, Ибсен почти закончил
свою девяносто пятую пьесу, Альбин Башн пишет новые эссе о классиках мировой
литературы. Все они - у нас. И мы рады каждому новому читателю".
У меня потемнело в глазах, мурашки побежали по телу, страх охватил
меня.
Я проклял минуту, когда решился войти в эту библиотеку
"Теперь об условиях, - сказал директор. - Об условиях, которые надо
выполнить..."
Я смятенно ждал, с любопытством, с беспокойством
"Как вы понимаете, написанные здесь книги нельзя давать читателям
домой. Они существуют в одном-единственном экземпляре Первое условие: тот,
кто желает их прочитать, обязан оставаться здесь, в библиотеке. Только так
можно сохранить наши книги Второе условие, тот, кто хочет читать наши книги,
должен в совершенстве изучить все, что написали наши авторы до того,
как... - он помолчал и закончил, - все, что есть в других библиотеках Третье
условие: читатель никому не должен рассказывать о том, что найдет в нашей
библиотеке О самой библиотеке говорить можно, но ни слова о содержании
книги. В противном случае читатель никогда больше не найдет к нам дороги".
Так он сказал.
А я нарушил все условия, написав этот рассказ обо всем мною виденном И
потому я никогда больше не смогу отыскать дорогу в ту библиотеку Я обречен
на обычные библиотеки, на ограниченные знания Может быть, так произошло
оттого, что я не стремился познать все то, что можно прочитать только в той
библиотеке.
Одно помню: та библиотека существует.