"Паскаль Лене. Последняя любовь Казановы " - читать интересную книгу автора

салонов, кабинетов и других помещений. Однако эта достойная принца обитель
была на самом деле не более чем холодным лабиринтом, где, вполне возможно,
скитался невидимый Минотавр - личное привидение почтенного Валленштайна,
прежнего хозяина этих мест.
Жилым теперь считалось лишь то крыло замка, что было ближе к деревне. В
свои редкие визиты в имение предков граф Вальдштейн решительно пренебрегал
величественным наследием прошлого и ничем особенно не интересовался.
Казанова же чувствовал себя здесь не гостем или знакомцем графа, а одним из
множества томов в библиотеке, навсегда забытых молодым Вальдштейном.
Настоящую страсть граф испытывал только к лошадям и охоте, ради них
пренебрегая даже прекрасным полом. Его дружба с Казановой, жившим
единственно ради женщин и книг, не имела твердой основы и потому не могла
быть долгой. Но любезный, хотя и легкомысленный наездник был человеком
чести. Из уважения он выделил Джакомо небольшие покои в замке, присвоил
звание библиотекаря, ставившее его немного выше домашней прислуги, и
назначил жалованье в пятьсот дукатов, сведшее на нет честолюбие
обездоленного венецианца.
Казанова был слишком стар, чтобы отправиться на поиски новых
приключений. Он предчувствовал, что свой жизненный путь окончит здесь, в
этом огромном доме, словно созданном для того, чтобы вместить в себя его
бесконечное одиночество. И он принял решение навсегда остаться здесь, ожидая
смерти с благоразумием, помогавшим ему влачить свое существование. Чтобы
занять себя, он принялся сам себе пересказывать свое прошлое. Так он мог
заново прожить каждый его миг. Стопка исписанных им тетрадей все росла и
была абсолютно бесполезна, поскольку их все равно предстояло сжечь.
Сохраниться эти тетради могли лишь в том случае, если бы он почему-то о них
забыл или смерть застигла его врасплох.
Отметив шесть недель назад семидесятидвухлетие, Казанова, однако,
умудрился сохранить пылкое сердце, и его воображение оставалось по-прежнему
живым. Достаточно было одного взгляда на юную Демаре, чтобы старый Джакомо
внезапно ожил, как вновь воспламеняются плохо погасшие угли. Обворожительная
Полина затмила призраки, плотной толпой населявшие ледяное безлюдье замка, а
прелести молодой женщины, ее изящество и очарование вмиг заполнили множество
пустующих альковов.
В эту ночь Казанова спал глубоким, но беспокойным сном. До самого утра
ему мерещилось, что он преследует разных женщин, и все они были похожи на
Полину, ибо все как одна были обольстительны; вместе с ними спящий
счастливец все время оказывался в различных ситуациях, соответствующих
различным периодам его бурной жизни: в приемной монастырской обители, в
одной из комнат на постоялом дворе, в оперной ложе... Он беспокойно
ворочался в постели, созерцая непрестанно менявшиеся перед его внутренним
взором времена и страны. За одну ночь великий возлюбленный побывал почти во
всех местах своего счастливого прошлого.
Так же, как и в жизни, любовные приключения во сне отнюдь не утомляли
его, и каждый новый натиск, предпринятый им по отношению к очередной
красавице, лишь удваивал силы этого атлета. Проснулся он на рассвете и
подумал, что еще слишком рано для того, чтобы идти приветствовать старую
даму, сладко нежившуюся на подушке в своем ночном чепце, как, впрочем, и для
того, чтобы любоваться кружевным бельем ее молодой компаньонки. Рассудив
так, он в одиночестве отправился в парк выгуливать свое распалившееся