"Владимир Ленский. Странники между мирами ("Эльфийская кровь" #2) " - читать интересную книгу автора - Всегда любопытно перестать быть собой и сделаться кем-то еще... -
заметил Адобекк. - А ты мог бы в такую влюбиться? Ренье пожал плечами. - Я не могу влюбиться в самого себя. - Заявление опрометчивое и в высшей степени банальное! - отрезал Адобекк. - Именно этого мы и должны избегать в первую очередь! Ты должен превратиться в фонтан парадоксов. Ты знаешь хотя бы один парадокс? На первый случай пригодятся и чужие, а потом научишься сочинять собственные. Ренье пожал плечами. - Я не вполне понимаю, дядя, какой смысл вы вкладываете в понятие парадокса. В Академии... Адобекк потемнел лицом. - Только не нужно здесь всех этих академических... - Он пожевал губами. - Не могу подобрать пристойного слова. - Диспутов, - подсказал Ренье. Дядя махнул рукой, как бы отметая Академию и вообще мир точных определений в сторону, туда, где находятся все выгребные ямы мира. - Ты видел когда-нибудь, как бьет струя фонтана? А вокруг беснуются огни, скачут люди, летают шутихи? Вот таким ты должен быть. Иначе - грош тебе цена. Ты здесь не только для того, чтобы отвлекать внимание, - он понизил голос, - врагов королевы от Эмери. Ты здесь для того, чтобы Талиессин был счастлив. И я искренне надеялся на то, что ты справишься с такой несложной задачей. Он взмахнул рукой и сделал сложное движение пальцами - вероятно, долженствующее изображать крученую, развеселую струю фонтана. Появление незнакомки было встречено, однако, наилучшим образом: переодетого юношу угощали сладостями, приглашали танцевать и нашептывали ему любезности. Он не знал, как быть: от двусмысленности положения у него кружилась голова, было и неловко, и сладостно. Никогда прежде такого с ним не случалось. Ренье нередко заводил мимолетные интрижки с женщинами в Коммарши. Горожанки охотно проводили время со студентами, особенно с богатыми, но не гнушались и бедных: молодые посетители Академии умели развлекать. К услугам парочек были все простенькие соблазны небольшого городка: прогулки по рынку, скомканные постели на чердаке или в уютной комнатке, уставленной вышивками в резных рамочках, а поутру - кислое вино, купленное накануне в лавочке внизу, и остывшие пирожки того же происхождения. Эта близость была чисто телесной, она не затрагивала сердца, не касалась глубин естества. В этом смысле она была абсолютно чистой - как чисты бывают молодые животные, которых влечет друг к другу простой, ясный инстинкт. Сейчас же Ренье погрузился в совершенно иную стихию: он тонул в море чувственности, окруженный желанием, которому не суждено будет осуществиться и цель которого - не реализация, но лишь усиление. Своего рода искусство для искусства. Влечение ради еще большего влечения. И Ренье одновременно испытывал это влечение и являлся его объектом. И еще, он понял это, принадлежность к мужскому или женскому полу не имела в данном случае никакого значения. "Никогда не знал, что жажда плотской близости может быть бескорыстна, - |
|
|