"Дмитрий Леонтьев. Роса в аду " - читать интересную книгу автора

кооперативных ларьков, и кивнул:
- Тоже дело. Кто сработал?
- Самое смешное, что не наши, - развел руками призрак. - Вернее,
наши... но "не наши"...
- Кто-то сказал, что, когда дело вырастает до определенных масштабов,
оно вполне может обойтись без основателя, - задумчиво сказал я. - Это-то для
меня и отвратительно. Мне не остается работы. Скучно. У меня уже не хватает
фантазии на что-то новенькое. Только придумаешь - глядь, а оно уже есть.
Все, как у меня и было задумано, только уже выполнено и перевыполнено... Вот
посмотри, какая прелесть...
Я указал на стоящий рядом с соседним домом "шестисотый" "мерседес",
блестящий в лучах весеннего солнца идеальной полировкой. Вокруг машины ходил
облаченный в рясу розовощекий священнослужитель, сбрызгивал "мерседес" из
стеклянного флакончика и неустанно бормотал. Затянутый в джинсу и кожу
владелец машины снисходительно наблюдал за его действиями, похлопывая по
ладони пачкой приготовленных для оплаты купюр.
- Это... Это он что делает? - опешило отражение.
- Освящает, - пояснил я. - Как видишь, многое в этом мире многократно
превзошло мои ожидания. Всего две тысячи лет... Две тысячи! И ты не
поверишь, но мне это даже не нравится. Меня интересуют борьба, интриги,
трудности... Разумеется, субъективно. Объективно: все хорошо, все так и
должно быть... А вот и мой старый знакомый...
Я посмотрел на крышу дома, возле которого стоял "мерседес". Фигурка
повстречавшегося мне в магазине наркомана выглядела отсюда маленькой и
тщедушной. Но я видел даже безумный блеск его глаз, когда игла вошла глубоко
в вену, пробивая дорогу для несущей эйфорию жидкости. Со вздохом облегчения
он отбросил шприц, перед глазами заклубилось розовое облако, он улыбнулся и
шагнул вперед...
- Ну вот, - сказало мне отражение, брезгливо глядя на изломанное тело,
проломившее крышу "мерседеса". - А говорил: "пожить, как все", "влезть в их
шкуру"...
- Не получается, - признался я. - У меня все же иной склад характера,
иной опыт, иной взгляд на вещи. Знания, опять же. Силы, желания. Чтоб
уподобиться им, мне требуется упроститься так, как я не могу при всем моем
желании. Прощать не умею... Вот и получается...
- Тебя ждут, - напомнило отражение.
- Я знаю.
- Я изменил квартиру.
- Не следовало тебе этого делать. Ты по глупости своей заботишься о
внешнем, приходящем. Для них я - хозяин и властитель, в каких бы обличиях и
в каких бы условиях не представал. Нищий ли, царь ли, раб ли или шут - дело
не в виде моем, а в делах моих. Я могу быть игривым и смешным, трогательным
и дурашливым, обаятельным и сентиментальным, но не следует забывать, что я -
Князь Тьмы!
- А орать-то зачем? - обиделось отражение. - Ну, Князь, ну, Тьмы... Ну
и что? Мне-то ты об этом зачем рассказываешь?
- Идиот!
- Между прочим, твое отражение, - заявил нахал и быстро исчез.
Это не слуги, - пожаловался я в пространство. - Это черт знает что
такое!..