"Лео и Павел Гросс. Проект Зомби (сокращенный вариант)" - читать интересную книгу автора

два охранника ждали снаружи Дома культуры, где проходило заседание.
Усевшись в свой серый джип "лендкруйсер", хозяин жестко бросил:
- На десятый километр, к Бачиле.
Сергей Петрович Мохов много повидал в своей жизни, это был из тех типов
людей, который, как сказал бы американец "self made man", (СНОСКАбукв.
"человек, создавший себя"КОНЕЦ СНОСКИ). Правда, в Америке он бы уже давно
остудил свои амбиции на электрическом стуле или до конца жизни коптил бы
потолок тюремной камеры, однако Россия конца 80-х и начала 90-х годов была
страной поистине невиданных возможностей, и те, у кого было хоть малейшее
понятие, что, как и у кого украсть, сказочно нажились на этом. Так и
Мохов, человек обладающий сильным характером, крепкой хваткой, недюжинной
силой и здравым умом и в силу этих качеств пользующийся немалым
авторитетом во всех колониях, где ему довелось побывать, вошел в фавор у
главарей уральской мафии (в просторечии именуемой "братвой") и в начале
90-х годов получил в управление целый горнодобывающий комбинат. Комбинат
дышал на ладан, директор его был унылым пугливым типчиком, вечно хныкал о
недостатке финансированя из центра и о том, что "Москва нас позабыла".
Доходы от комбината были жиденькие, воровская казна-общак практически не
пополнялась. И тогда, отстранив директора, Мохов сам стал вникать в
премудрости управленческой работы. На директорском месте он вдруг
обнаружил ценные качества руководителя и управлял цехами с жесткостью,
какой здесь не помнили с военных лет, когда по цехам прохаживались
надзиратели из НКВД, за опоздание можно было лишиться зарплаты, а за
запоротую деталь пойти в тюрьму. Начальники отстающих цехов получили сутки
на то чтобы исправиться или уволиться. Первый же человек, попытавшийся на
него пожаловаться в прокуратуру, был начальник ОТК, но хода жалобе не
дали, поскольку жалобщик был найден на дне котлована с разможженной
(очевидно в результате самоубийственного падения) головой. Поставив
производство на поток, Мохов получил от братвы в полное владение родной
городок и солидный пакет акций поднятого им комбината. Многие его собратья
по ремеслу изумлялись тому, что он предпочел перспективному комбинату свое
захолустье. Однако Мохов прекрасно знал, что делал, когда шел в политику.
Из мэра в депутаты, из депутатов - в губернаторы, оттуда - в президенты.
При этом вовсе не самым главным был официальный титул. Он-то знал, что за
спиной главного чиновника есть истинные правители страны. Деньги были и
оставались главным инструментом управления людьми, деньги и страх.
Деньгами их приманивали, страхом отпугивали, все было так же просто, как
погонять лошадей поводьями. Лево-право, сено-солома, палка-морковка...
Однако сейчас он оказался в таком положении, когда даже всех его денег,
всей казны общака не хватало. Оставалось одно - прибегнуть к мудрому
совету. И его мог дать только старый, умудренный жизнью вор, "смотрящий"
по всему Уралу, Афанасий Бачила.
Не смотря на свой феноменальный авторитет, Бачила жил в старой
покосившейся хате, на хуторке с двумя псами редкой злобности и унылой
замордованной бабой, которая быстро собрала на стол, поставила вареную
картошку, соленые огурцы и бутыль с самогоном и серой мышкой исчезла из
комнаты. Охрана теснилась в сенях, пока старшие негромко беседовали в
комнате.
- А хоть кто купил-то знаешь? - осведомился старик Бачила, с аппетитом
принюхивась к стакану с мутной жидкостью. Сам он не пил ни капли, врачи