"Донна Леон. Неизвестный венецианец " - читать интересную книгу автора

домами кале [Узкие венецианские улочки, соединяющие набережные каналов],
этот путь получается в два раза длиннее, а мысль о лишней минуте,
проведенной на улице, внушала ему ужас.
Выйдя на Рива дельи Скьявони, он огляделся и увидел, как пассажиры
покидают стоящий у пристани vaporetto. Тут перед ним встала типичная для
венецианца дилемма: бежать ли, чтобы успеть на трамвайчик, или подождать
следующего, который придет через десять минут, но торчать на жаре, болтаясь
в ловушке дебаркадера. Он побежал. Пробегая по деревянным доскам причала, он
столкнулся с необходимостью принять еще одно решение: притормозить ли возле
желтого компостера, чтобы пробить талончик, рискуя при этом упустить
трамвай, или не тормозить и выложить пять тысяч лир штрафа? Но тут он
вспомнил, что находится при исполнении и может ездить за казенный счет.
Даже от такой короткой пробежки он вымок как мышь и потому остался на
палубе, обдуваемый легким ветерком, пока vaporetto тащился вдоль Большого
Канала. Вокруг были полуголые туристы, мужчины и женщины, в купальных
костюмах, шортах, майках, и на секунду он позавидовал им, хотя и мог
представить себя в подобном наряде разве только на пляже.
Зависть, впрочем, испарилась так же быстро, как и пот, и уступила место
его обыкновенному раздражению, которое он испытывал всегда, глядя на этакое
бесстыдство. Нет, будь у них идеальные фигуры и красивая одежда, он бы,
может быть, и не злился. Но эти заурядные тряпки и обилие еще более
заурядной наготы заставляли его с вожделением мечтать о принудительной
скромности, заведенной в исламских странах. Он не был "эстетом", как
говорила иногда Паола, но искренне полагал, что красота лучше уродства. Он
отвернулся и стал смотреть на палаццо, мимо которых проплывал трамвайчик.
Многие из них тоже имели весьма потрепанный вид, но это происходило не от
бедности или лени хозяев, а от их собственной старости. Город был очень
стар, но Брунетти любил его печальное, изрытое морщинами лицо.
Машина ждала его у отделения полиции на пьяццале Рома - сине-белый
полицейский седан из Местре. Он постучал в окошко водителю. Когда сидевший
за рулем молодой человек опустил стекло, в грудь Брунетти ударила волна
холодного воздуха.
- Комиссар? - спросил молодой человек. Брунетти кивнул.
- Меня прислал сержант Галло. - Водитель вышел из машины и распахнул
для него заднюю дверь.
Брунетти сел в машину и откинулся на спинку сиденья. Кондиционер
слишком усердно остужал его потные плечи и грудь. Такое положение вещей
угрожало простудой.
- Куда вы хотите ехать, синьор? - Водитель включил зажигание.
В отпуск, вздохнул про себя Брунетти, а вслух сказал:
- Туда, где вы его подобрали.
Проехав через мост, соединяющий Венецию с материком, они свернули на
шоссе, ведущее к Маргере. Вскоре лагуна скрылась из глаз. Шоссе было забито
машинами, которые и так едва тащились, да еще вынуждены были останавливаться
у светофоров на каждом перекрестке.
- Это вы были там сегодня утром?
Парень на секунду оглянулся. Воротник его рубашки был свежий и
хрустящий. Похоже, он целый день просидел в своей кондиционированной машине.
- Нет, синьор. Там были Буффо и Рубелли.
- Мне сказали, что он занимался проституцией. Его удалось опознать?