"Донна Леон. Смерть в чужой стране" - читать интересную книгу автора

Италии, что-нибудь решают в теперешнем мире.
- И многие так думают? - спросил Брунетти. - Я имею в виду военных,
карабинеров?
- Да, полагаю, что многие. Но нужно понимать, как американцы смотрят на
вещи.
Для Брунетти это явилось просто откровением. В стране, где большая
часть общественных институтов уже не пользуется уважением, только
карабинерам удалось сохранить свою репутацию. Большинство считает, что они
не коррумпированы. И это при том, что сами карабинеры в народном сознании
стали посмешищем, превратились в персонажей мифа, в классических шутов,
чья легендарная глупость вызывает восторг у всей нации. И все же здесь
сидел один из них, пытающийся объяснить чужую точку зрения. И явно понимал
ее. Замечательно.
- Какая у нас в Италии военная сила? - задал явно риторический вопрос
Амброджани. - Мы, карабинеры, - добровольцы. Но армия - она состоит из
призывников, за исключением тех, кто избрал армейскую карьеру. А
призывники - дети восемнадцати-девятнадцати лет, и им так же хочется быть
солдатами, как: - Здесь он остановился, ища подходящее сравнение. - Как
хочется готовить еду и застилать свои постели, чем им и приходится
заниматься в армии, возможно, впервые в жизни. Это потерянные полтора
года, время, когда они могли бы работать или учиться. Они проходят сквозь
грубую, бездарную муштру и больше года живут грубой, бездарной жизнью,
одетые в поношенную форму и получая такое жалованье, что его не хватает на
сигареты.
Все это Брунетти знал. У него тоже были свои восемнадцать месяцев.
Амброджани сразу же почувствовал, что интерес Брунетти слабеет.
- Я это затем говорю, чтобы объяснить, как американцы смотрят на нас.
Их парни и девчонки, полагаю, все добровольцы. Для них это возможность
сделать карьеру. И это им нравится. Им платят столько, что хватает на
жизнь. И многие из них своим положением гордятся. А что они видят здесь?
Мальчишек, которые предпочли бы играть в футбол или ходить в кино, но
которым приходится выполнять вместо этого работу, которую они презирают и
потому выполняют плохо. Вот почему американцы считают, что мы все здесь
лентяи.
- И что же? - спросил Брунетти.
- А то, - ответил Амброджани, - что они нас не понимают и думают о нас
плохо, а мы не понимаем почему.
- Вы должны понимать почему. Вы же военный, - сказал Брунетти.
Амброджани пожал плечами, словно напоминая, что он тоже прежде всего
итальянец.
- А есть что-либо необычное в том, что они не показывают вам досье,
если оно у них есть?
- Нет. В таких вещах они не хотят идти нам навстречу.
- Я не вполне уверен, что понял, что вы подразумеваете под "такими
вещами", майор.
- Преступления, в которых они замешаны и которые произошли за пределами
базы.
Конечно, это вполне было применимо к молодому человеку, который лежал
мертвым в Венеции, но Брунетти это выражение показалось странным.
- А они часто происходят?