"Леонид Леонов. Evgenia Ivanovna" - читать интересную книгу автора

Леонид ЛЕОНОВ


EVGENIA IVANOVNA

Их привезли в Цинандали поздно ночью. Впереди за деревьями мерцала
непонятная стена. Машина потявкала во тьму, приседая на задние колеса. Пока
Стратонов раскуривал трубку, Евгения Ивановна оглянулась на мужа. Англичанин
дремал, отвалясь на спинку сиденья. Шляпа лихо съехала на висок, закушенные
губы исчезли. Начинался очередной припадок. Стратонов сам потискал резиновую
грушу. Звук безнадежно застревал в местной тишине. Феноменальный сон висел
над Алазанской долиной, потревожить его могло лишь землетрясение. Слово
интурист утрачивало свое магическое действие в здешней глуши. Никто не
выбегал за чемоданами приезжих. - Совершайте же какие-либо телодвижения, вы
потеряете службу, кацо, - проскрипел шоферу Стратонов. - Идите, стучитесь,
черт вас возьми... ну, пожалуйста. Никто не украдет ваш проклятый биук. Тот
взорвался наконец на ломаном языке. Кому, как не Стратонову в качестве гида
из буро путешествий, заботиться о заграничных господах! Пришлось повторить
угрозу с упоминанием трех фамилий всекавказского значения. Чертыхаясь
по-грузински, шофер отправился взламывать ближайшую дверь. Евгению Ивановну
поташнивало с непривычки к горным дорогам. На пенистой Йоре, когда искали
брода, она едва не плакала, на перевале перед Телавом полкилометра тащилась
пешком. Ее снова потянуло наружу из-за потребности в воздухе и
одиночестве. - Меня укачало... крикните, когда придут за вещами, - попросила
Евгения Ивановна, выбираясь из машины. - Сделайте одолжение, кроме того: не
прикрывайте дверцу, господин Стратонов. Муж буквально заболевает от
некоторых сортов табака. Прохладная горечь осенней травы и пастушеского дыма
стекала сюда из предгорий. Тяжелая влажная листва угадывалась над головой,
мрак обступал, как перед сотворением мира. Прислушиваясь к шорохам за
спиной, Евгения Ивановна наугад двинулась в глубину парка.

Гравий позади хрустнул под осторожным шагом. - У вас безошибочное
чутье, миссис Пикеринг...- произнес по-французски Стратонов: чужой язык
несколько маскировал этот до головной боли знакомый голос. - Тут в зарослях
находится одна из интимнейших наших литературных святынь, мы навестим ее
завтра. По ряду соображений я не рекомендую посещать ее впотьмах... Кстати,
цинандальское плато кончается здесь обрывом, и можно подпортить очарованье
всей прогулки. Своим настойчивым обращением к французской речи Стратонов
намекал, что в создавшихся условиях им разумнее всего не узнавать друг
друга. Не первый раз, начиная с Тифлиса, он предлагал забыть, что они
встречались несколько лет назад и он причинил ей жестокое, на границе
смерти, зло. Скользкая почтительность показывала, что он терзается скорее от
стыда за свой поступок, чем - совести, хотя в случае сознания вины терзаться
ему надлежало чуть больше. То была ее первая любовь, и началась она близ
Рождества однажды, в безмятежном степном городке. Стратонов приехал к
матери-чиновнице долечиваться после раненья. Из госпиталя он подоспел прямо
к гимназическому балу. Подпоручик танцевал с рукой на перевязи, тыловые
барышни-выпускницы смотрели на него с обожаньем, кроме одной. Самолюбие
заставило офицера спуститься с орлиных высот к непокоренному существу в
коричневом платьице с кружевной пелеринкой. Там у них имелась аллея старых