"Леонид Леонов. Саранча" - читать интересную книгу автора

Леонид Максимович Леонов

Саранча

________________
Леонов Л. Дорога на Океан: Роман; Саранча: Повесть. / Вступ. Статья
О.Михайлова. - М.: Худож. Лит., 1987. - 575 с.


OCR: А.Д.

________________

Леонид Максимович Леонов

Саранча

Повесть

Маронов зевал: томила нудная расслабленность после многих суток
бездельного вагонного сидения. Да и встретил его мелкий северный дождик,
неотступный, как судьба, - такой же провожал и из Мурманска... Ему было
холодно и скучно тут, на берегу Аму, под угревой консервных ящиков и
керосиновых бидонов. А он-то, чудак, поверил в розовое и призрачное цветение
тамариска, которое началось еще от Карши.
На предпоследнем полустанке он съел кебаб и теперь украдкой от
спутников сковыривал с десен застылый стеариновый жир. Их было немного -
бородачи в чалмах и тельпеках, женщины и дети; у них следовало ему поучиться
азиатскому терпению, с каким они ждали запоздалой переправы. Они сидели
недвижно, в особенности ближняя к Маронову женщина. Ветер обжимал красным
платьем ее острые, почти девичьи, коленки. Она была молода и еще не привыкла
к нарядной тяжести соммока; замужем она была недавно, и муж дремал возле,
этакой немолодой туркменский Иван, с запухшими в трахоме глазами. Как и все,
она сидела прямо на земле, важно и печально созерцая пестрый хурджум перед
собою, точно в нем заключалось все прошлое ее народа и будущее ее самой.
Ничто не отвлекало ее: ни единоборство ветра и могучей птицы, застрявшей на
середине реки, ни внезапный из облачной расщелины луч остылого закатного
света. [521]
- А у нас, под Тулой, суше... - неожиданно крякнул Маронов, - хоть и не
пустыня.
Ему хотелось этим возгласом пошевелить ее, взглянуть в глаза туркменки,
но он увидел лицо ее мужа. Оно было насмешливо и бесстрастно, а брови его
были длинны и черны, как локоны его папахи.
Так и сидели, чужие. Ветер размел облачную гряду на западе, и вечер
сделался кровав, как жертвоприношение. Бесплотный красный сок разбрызгался
по небу, и тут на мгновенье Маронову почудилось, что Аму стала походить на
ржавый меч, который извечно струится в пересохшее сердце Каракумов. Но
понесло холодом, и Мароновым снова овладела зевота. Нет, зря сюда
переправлялся на древних гупсарах Александр; ему следовало устремиться
дальше, на север, где нашлись бы и печи, и звериные шкуры. Видно, врали