"Леонид Леонов. Дорога на океан" - читать интересную книгу автора

исторический памятник. Курилов недобро взглянул на него и промолчал...
Минуту спустя он спросил, давались ли предупреждения поездным бригадам.
Сбивчивому ответу соответствовала такая же суматошная жестикуляция. Фонарь
стал описывать крайне замысловатые фигуры. Оказалось, что требования на
рабочую силу и ремонтные материалы выполнялись всегда в урезанных
количествах. Но начальник дистанции знал, что в его власти было вовсе
закрыть движение, и сбился окончательно, Надо было, однако, заполнить
чем-нибудь эту зловещую тишину... Итак, санитарный поезд ушел полчаса назад.
Да, раненых было не очень много! (Впрочем, он воспользовался тем, что
Курилов не настаивал на точной цифре.) Пассажирских вагонов во всем составе
было только четыре; все четыре - облегченного типа, двухосные. Конечно, они
вошли друг в дружку, как спичечные коробки.
Курилов сдержанно попросил не размахивать фонарем.
-  Вы подшибете меня, гражданин,- сказал он грубовато.
А тот и себя-то еле слышал.
-  ...когда  мы  прибыли  сюда,  представьте, возле обломков стояла
отдельная... вполне отдельная ступня в лапте. Я так  удивился, что чуть 
было  не  поднял посмотреть. Но самого человека, который к ступне, как ни
искали, не нашли...
-  Какую вы  чепуху плетете!..- вскользь заметил Курилов.
-  Никак нет, товарищ  начальник...- Ветер, невидимый ветер, затыкал
ему гортань, и вот уже не остава-


9

лось сил сопротивляться неминуемому.- Но это означает, что под грудами
лома могут еще находиться пассажиры!
Несколько шагов они прошли молча.
-  Подходящее место для пассажиров...- тихо сказал начподор.- Вы не
особенно нужны мне. Ступайте!
Но тот не отставал. Именно теперь страшно было оставить начальника
наедине с его мыслями. Курилов почти не слушал, что болтал его спутник.
Скоро они добрались до самого места крушения. Горы путаного железного лома
громоздились на насыпи. Мятые вагонные рамы, сплетенные ужасной силой,
служили основанием этого варварского алтаря. Еще дымилась жертва. Тушей
громадного животного представлялась нефтяная цистерна, вскинутая на самую
вершину. Судорожные полосы факельного света трепетали в ее маслянистых
боках. Навсегда запоминался тупой обрубок шеи. Орудие убийства было налицо:
два кривых рельса уходили в подбрюшье цистерны. Еще капал из раны густой и
черный сок. И точно затем, чтоб никто не видел агонии, висела фанерка с
запрещением подносить огонь. Курилов подошел ближе. Исщепленная обшивка
вагонов щетинилась в нечистом дрожащем сумраке. Все это было скуповато
полито ползучим багрецом несчастья.
-  Очень хорошо...- прохрипел начподор. Могучие костры полыхали далеко
внизу по сторонам
насыпи. Их было много, может быть семь. Пламя достигало верхнего уровня
леса. С обугленных ветвей струились тоненькие ленточки дыма, вышитые
искрами. Они долго метались и маялись над головой, прежде чем погаснуть. Эти
неповоротливые, равнодушные пламена лишь усиливали ощущение гибели и