"Роман Леонидов. Шесть бумажных крестов " - читать интересную книгу автора

Знаете, Штанге, иногда я вижу, как они барахтаются в этой паутине, и думаю,
а что, если бы меня... понимаете?
Мезе сказал много и ничего. Я начал вытягивать из него подробности, но
он мрачнел, ограничивался намеками и в завершение предложил мне выпить.
Искусство существования заключается в умении заметать следы личной
жизни. Мне это удавалось, хотя и с меньшим успехом, чем вам, Хейдель. Не
подумайте, что я завидую, метр. Просто вам досталась более практичная маска
гуманиста. А для меня начиналось самое страшное, Хейдель. Качели разума и
безумия пришли в движение. Равнодушие? Нет, Огюст Штанге не мог оставаться в
шеренге с гордо выпяченной грудью. Огюст Штанге не завоеватель. У Огюста
Штанге завелся червячок. Огюст Штанге падалица с роскошного древа науки. Он
подписал договор с дьяволом, но надеялся под финал надуть его.

***

Я никогда не забуду те времена, Хейдель.
Каждое утро я спускался в свой кабинет, открывал белый сейф системы
"Феникс", раскладывал на столе нетронутые стопки писчей бумаги, фолианты в
побуревших свиных переплетах, зажигал сигару и, развалившись в кресле,
пускал к лепному потолку вибрирующие кольца дыма. От меня требовали
видимости "творческого горения", отлично, я ее и создавал. На потолке
каменели танцующие вакханки. Я принимал участие в их неподвижном безумии,
ровным счетом ничего не делая. Когда в моей голове начинали копошиться
какие-нибудь мысли, я открывал книгу, рассматривал гравюры, экслибрисы,
пометки на засаленных полях. Тут были уникальные издания, которые могли бы
привести в трепет любого библиографа: Плиний*, Тацит**, Сенека***. Как
специалист, я в полной мере мог оценить возможности доктора Ф., широкий
размах всех его начинаний Он подсунул мне редкости не без расчета не то, что
я сполна отплачу ему за возможность работать с такими источниками. Он как бы
говорил: "Я сделал невозможное, остальное за вами". У доктора Ф. были не
только связи, ему фатально везло Список светониевых "Цезарей"**** XIII века
с несколько наивными миниатюрами ему удалось достать в берлинской
антикварной лавке Я это сразу заметил по красноватому штампу с инициалами
торговца и адресом: "X.В. Кайзерштрассе, 80/5".
______________
* Плиний Старший (23-79) - римский ученый, историк, писатель.
** Тацит Корнелий (ок. 58-ок. 117) - римский историк.
*** Сенека Луций Анней (4 до н.э.-65) - философ-стоик, ученый, писатель,
воспитатель и советник императора Нерона.
**** "О жизни двенадцати цезарей" - популярный свод биографий,
написанный римским историком Светонием Гаем Транквиллом (ок. 75-ок. 140).

Вы, Хейдель, наверняка заглядывали в такого рода лавчонки, но
сознайтесь, попало вам в руки что-нибудь похожее на такой список? Сейчас
это, правда, вас не интересует. Вы изучаете книгу вечности и давно
примирились с догматиками, эмпириками. А я, черт возьми, очень
заинтересовался лавчонкой букиниста. Это было единственное, чего достиг
доктор Ф. своими фолиантами. Я воспользовался первой же возможностью
порыться на ее полках. Это произошло после того, как Мезе предложил мне
провести воскресный день в кругу его семьи.