"Н.Леонов, Ждите моего звонка (Повесть)" - читать интересную книгу автора

элемента, вопрошал, за что погибли товарищи и зачем он, рабочий класс, делал
революцию. Климов подошел ближе и понял, что проходимец призывает граждан
разгромить к чертовой матери пивную Когана, откуда его, трудового человека,
только что нахально выставили. Климов протиснулся в первый ряд, и оратор
поперхнулся и сделал шаг в молчаливо стоящую толпу, но Климов взял его за
рукав и спросил:
- В рабочий класс перековываешься, бандит? Выпить не на что? Хочешь, я
тебя за подстрекательство к грабежу в острог упрячу?
Толпа вздрогнула недовольством и одобрением и затихла. Интеллигент
молчал, а Климов оглянулся и заметил в задних рядах любопытные рожицы
молодых ребят.
- Рабфаковцы? - спросил он и, получив утвердительный ответ, попросил: -
Выручайте, ребята. Мне сейчас некогда, отведите "рабочий класс" в милицию и
скажите дежурному, что Климов велел задержать до вечера. Сделаете?
- Конечно, товарищ Климов, - сказал высокий худой блондин в застиранной
гимнастерке и взял жулика под руку. - Хлопцы, пошли быстрее, а то опоздаем.
Климов посмотрел вслед бойко шагающим рабфаковцам и что-то объясняющему
им Интеллигенту, перевел взгляд на разочарованных расползающихся, словно
сонные мухи, обывателей и пошел дальше. Он не успел дойти до набережной, как
снова попал в историю. На углу у аптеки торговала пирожками старушка
Фроловна. Хрустящие, тающие во рту пирожки с ливером пользовались большим
успехом, и их жевала вся Пятницкая. Беда была в том, что трудолюбивая
старушка упрямо не приобретала патента, и Климов дважды отбирал у нее
корзинку, штрафовал и терпеливо объяснял, как легко и дешево она может
легализировать свое "предприятие". Поджав сухие губы, старушка выслушивала
Климова, потом, положив на стол коричневые, изуродованные многолетней
работой руки и скорбно качая головой, рассказывала, сколько она кладет яиц,
масла и других снадобий в свои пирожки и что "навару" она имеет одну копейку
со штуки. А за эту копейку она не присядет целый день, а булочник Шмагин -
жулик, он бесится, что все покупают пирожки у нее, Фроловны. А покупают
потому, что... и вновь начиналось перечисление, сколько фунтов масла и дюжин
яиц она кладет в тесто. Когда после второго штрафа Фроловна со своей
корзинкой вновь появилась у аптеки, Климов сдался и сказал ребятам, чтобы
старуху не трогали, а сам стал ходить по другой стороне, делая вид, что он
ничего не знает и не видит.
Сейчас Климов зазевался и налетел на Фроловну. Оказавшись нос к носу с
"подпольной буржуйкой", он чертыхнулся и остановился в нерешительности.
- Сгорела, бабка, - сказал какой-то босяк, взял из корзины пирог и
откусил сразу половину.
Климов посмотрел на съежившуюся старушку, вспомнил огромный живот и
лоснящуюся физиономию булочника Шмагина, его жирные, в кольцах руки, которые
он развел в недоумении, явившись "искать правду и просить защиты у
справедливых товарищей". Климов вспомнил все это, вздохнул, взял из корзины
пирог, откусил и, подмигнув босяку, сказал:
- Хороши пироги, а как приобрела Фроловна патент, так стали еще
вкуснее, - он бросил в кружку пятак. - Не забудь заплатить, орел, - добавил
Климов, отходя от причитающей старушки.
Климов был уверен, что булочник, конечно, узнает о случившемся и
напишет на него жалобу. Но пирог был все равно вкусный, а старушка -
честной, и Климов улыбнулся, представив предстоящий разговор с начальством.