"Савелий Леонов. Молодость " - читать интересную книгу автора

домой залечивать раны и вскорости умер.
- Солдат сказывал: под Перемышлем наших полегло видимо-невидимо... И
Степана там в голову убило, - уверяла Аринка, дочь Бритяка.
Ильинишна сходила в Кирики и, ничего не выяснив у сраженной собственным
горем вдовы однополчанина Степана, плакала дома навзрыд:
- Пропал наш соколик, кровинка бездольная!..
Она стала еще тише и набожней. В церкви клала земные поклоны, и все
заметили, до чего иссушила и состарила ее безутешная скорбь.
Тимофей крепился, но было видно, что и его песенка спета. Он седел и
гнулся, как надломленный бурей дуб, готовый вот-вот рухнуть.
Пришлось отдать в батраки младшего сынишку Николку: не было дома других
добытчиков.
После революции в Жердевку начали возвращаться окопные бородачи,
пропахшие махорочным дымом теплушек, полные веры в ленинские слова о мире и
земле... Но напрасно Ильинишна и Тимофей смотрели на дорогу: Степан не
приходил.
И вот, когда родители уже отчаялись ждать и призрачной казалась их
надежда, он явился...
- Пущай спит, - повторил Тимофей, уводя Ильинишну В: избу. - Сколько,
поди, тысяч верст отмерил...
- Будто подстреленный голубь упал на землю...
- А ты думала, он станет песенки петь да гостинцами нас одарять?
Солдатская доля - неволя. Правду говорят люди: служи сто лет - не выслужишь
сто реп!


Глава вторая

Степан проснулся в жаркий полдень. Открыл глаза не понимая, где он...
Еще не померкли кошмарные видения, с потрясающей точностью и правдоподобием
повторяя схватку на границе.
Но вспомнив утреннюю встречу с родителями, улыбнулся. Тревога
откололась ледяным припаем от сердца, уступила место живой, необузданной
радости. Он вскочил, быстрый и сильный, толкнул дворовую дверь.
На нем была серая австрийская куртка, в зубах - коротенькая трубка, за
поясом - наган. Он стоял посреди двора, широкой грудью вдыхая теплый воздух,
насыщенный запахами мяты, донника и бузины. Задумчиво смотрел на размытые
дождями глинобитные стены конюшни...
За двором закричала наседка. Блеснув сизым опереньем, в небо поднялся
ястреб с ее детенышем. На большаке грохотал проезжавший обоз, фыркали
лошади, утомленные зноем и слепнями. Где-то поблизости слышался шум
молотилки.
"У Бритяка на току", - догадался Степан.
Он прошел в огород. На грядках, как и четыре года назад, извивались
огуречные плети, кустился стрельчатый лук, тучнели кочаны капусты. У дальней
межи высокой заградой качалась шептунья-конопля. Над желтыми кудряшками
подсолнухов летали пчелы, разнося тонкий аромат добытого нектара.
Картофельная ботва, отцветая, стлалась по земле.
"Ботву скосить надо, зимой - корм скотине", - решил Степан, хотя дома
никакой скотины не было.