"Савелий Леонов. Молодость " - читать интересную книгу автора

Жердевские огороды спускались в Феколкин овраг. За оврагом начинались
поля, которые тянулись до самого горизонта. На полях густо зеленели овсы,
перемежаясь с молочно-розовыми загонами гречихи, голубоглазым льном и
лиловым просом - веселым пристанищем перепелов. А вдоль соседнего клина
колосящейся ржи ходила, как в синем море, легкая волна.
В эту причудливую вязь необозримого разнополья то здесь, то там
пробивались малахитовыми жилками перелески - остатки былых дубрав.
Степан пристыл на месте, не в силах оторвать зачарованного взгляда от
родных просторов, от исхоженных с детства милых стежек и рубежей. Каждая
борозда была вплетена в его жизнь, словно лента в девичью косу, каждой
кровинкой ощущал он нежное цветение вокруг.
Все годы скитаний Степан ни на минуту не забывал о своем черноземном
крае. Днем и ночью мысли его улетали к затерянной среди русских равнин
Жердевке, к отцу и матери, к подруге юности - Насте....
Вырываясь из немецкой неволи, он мечтал увидеть Отчизну, обновленную
революцией. Мечтал о равенстве, о социализме, о подвигах раскрепощенного
труда.
Степан поднял комок свежей, душистой земли. Рассматривал на большой
ладони долго, внимательно, по-хозяйски. У него рождались планы, один лучше
другого - планы будущего. Он любил землю и умел работать.
"Эх, Ваня! - почти с упреком вздохнул Степан. - Ты учил меня трезво и
глубоко оценивать события, потрясшие старый мир. Теперь сбываются наши думы,
а ты... Погиб, конечно, погиб! - перебил он себя, вспомнив бешеную пальбу и
погоню, когда они с Быстровым в кромешной тьме продирались между острых скал
и колючих кустов. - Наткнулся, стало быть, на пулю... А в Питере-жена и трое
ребят. Четвертый год мучаются, ждут".
На усадьбе Бритяка голубел новой железной крышей прочный, раздавшийся
от дополнительных пристроек дом - яркое отражение хозяйского благополучия. К
дому примыкал скотный двор, а дальше, по пути на гумно, расселись амбары и
кладовые, подъездной сарай и рига - все из тесаного камня, с дубовыми
дверями и надежными запорами.
Точно охраняя эти благоприобретенные владения, с Мельничного бугра
выглядывал крылатый, размашистый ветряк, полный мучной пыли, несмолкаемой
день и ночь суеты людей и скрежета кремнистых жерновов.
Худая слава не мешала ловкачу богатеть; в цепкие руки попало добро
купца Рукавицына, ограбленного двадцать лет тому назад.
По южному склону Бритяковой усадьбы сбегал к ручью фруктовый сад, с
выбеленными известью стволами яблонь и груш. И в самой отдаленности, у живой
изгороди разросшихся по валу ракит, темными курганами стояли пятилетние
одонья немолоченного хлеба - на случай засухи или недорода.
Сейчас одно из этих одоньев разбирали поденщики и свозили на телегах к
молотилке. Значит, была у хозяина причина трогать старье перед новиной,
запасаться зерном!
На току, давясь пылью, временами совсем исчезая в ее черной клубящейся
волне, суетились женщины с граблями. Мужики подбрасывали к ненасытному
барабану снопы, срывая и раскручивая заплесневелые перевясла. Ребятишки,
верхами на резвых, с подстриженными гривами и хвостами трехлетках,
оттаскивали к омету пухлые вязки соломы.
- И-эх, го-лу-би-и! - заливался на кругу привода босоногий мальчишка,
размахивая длинным кнутом. - Тяни, старушка Чалая! Давай ходу, Серый!