"Элмор Леонард. Киллер " - читать интересную книгу автора

- Неужели бабушка могла превратить тебя в сову?
- Запросто. Знаете, когда мы приезжали туда летом еще пацанами, у нас с
собой было мелкокалиберное ружье. Мы ходили на болота и охотились на ондатр.
Но нам редко удавалось их обнаружить, так что по дороге домой мы
пристреливали собак, кошек и птиц. Жители бесились, но помалкивали. И знаете
почему? Боялись, что наша бабушка с ними что-нибудь сделает.
- Превратит в кого-то, кем им не хотелось бы быть, - кивнул старик. -
Как она это делает?
- У нее есть барабан, в который она бьет и при этом напевает что-то на
языке оджибве, так что я не знаю, что она там приговаривает. Представьте
себе ясный день, когда ни одно деревце не шелохнется. Она бьет в барабан и
поет, откуда ни возьмись налетает ветер, проникает в дом под дверью и
вздымает пламя в очаге. Если бы она захотела, то спалила бы дом дотла. Она
может заставить птиц загадить машину. Лучше всего у нее получается с
чайками. Стая чаек может загадить всю машину. Я хочу повидаться с ней. Чтобы
добраться туда, нужно сесть на паром в Алгонаке... Полмили через реку
Сент-Клэр отсюда до острова Уэлпул.
Старик подумал, затем сказал:
- Такая женщина мне бы пригодилась. Она превратила бы меня в голубую
сойку. - Он улыбнулся, обнажив безупречные зубные протезы. - Эти "сойки"
собираются обыграть всех в этом году. "Тигров" они, видите ли, сделают...
Посмотрим, может, и сделают... - Он повернулся, подумал и добавил: - Думаю,
мне лучше одеться... Ты как, не против?
- Как вам угодно.
Старик направился в спальню, бормоча:
- Этот стебанутый зятек, этот бродяга и рвань всегда был мне поперек
горла...
Черный Дрозд дал ему время. Подойдя к сервировочному столику, он налил
себе чашку чуть теплого кофе. Потом съел рогалик и два ломтика бекона,
заказанные, как он решил, девицей, но оставленные ею нетронутыми. Ей
плевать, она за все это не платила! Продажная тварь... Теперь вот душ
принимает!
В номере было тепло, и ему было не по себе в шерстяном костюме, который
он надел с белой рубашкой и сине-зеленым галстуком с маленькими зелеными
рыбками. В спину слегка упирался засунутый за ремень автоматический
браунинг. Он вытащил его, снял с предохранителя. Браунинг был готов
выстрелить, и он тоже. Теперь он мог застегнуть пуговицы на пиджаке.
Поправив галстук, он одернул пиджак. Ну вот, теперь порядок! Хотя никому нет
дела, как он выглядит. Но только не ему самому. А старик теперь, похоже,
вообще ко всему безразличен...
Старик его даже не увидел. Он лежал с закрытыми глазами на неубранной
постели в белой рубашке и песочного цвета брюках, коричневых носках и
ботинках. Руки были сложены на груди.
Из ванной, дверь в которую была приоткрыта, доносился шум воды.
Черный Дрозд накрыл старика простыней. Он стоял, смотрел на очертания
лица и видел, как дыхание старика колышет ткань в том месте, где угадывался
рот. Именно туда Черный Дрозд вставил дуло браунинга и спустил курок. Он
выстрелил всего лишь раз. Звук выстрела заполнил комнату. Возможно, его было
слышно в соседнем номере. Впрочем, если бы кто-то его услышал и стал
прислушиваться, то ничего больше не услышал бы.