"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

лясы точите!
- И все равно я скажу и отвечу всем. Слышите? Всем! - не
выдержал интеллигент. - Навоз, товарищи, важнее снега... Эх
вы, неграмотные!
- Кто же спер снег? Вот в чем вопрос...
Таким макаром беседа продолжалась еще долго, пока,
наконец, как-то само собой не выяснилось, что снег похитила,
пробравшись сквозь заградительный ряд, подозрительной
наружности бабка Гликерия из близлежащей деревни Варваровки. А
нужен он ей был по надобности хозяйственной, для огорода, землю
орошать, значит. А почему скрала именно у Аввакумова? Так дом
его на окраине стоял, чего ж зря куда-то тащиться? Да и не
крала она вовсе снег этот, а лопатой его, да и в телегу-то свою
покидала, и увезла восвояси, в деревню к себе, стало быть. На
кой черт, граждане-товарищи, ей красть? Взяла она! Жлобы, а
косят под порядочных граждан!..
Граждане Немешаевска мало чем отличались от жителей любого
другого населенного пункта молодой советской республики. Еще
оставшаяся на свободе интеллигенция, как правило, старалась не
упускать последних известий о новых трудовых свершениях на
великих стройках первой пятилетки. Кустари-одиночки искали
случайных клиентов. Алкоголики просили у своих собутыльников
взаймы "до первой же получки". Партийные и другие совработники
решительно выступали на различных митингах и собраниях, убивая
меткими лозунгами повсюду притаившихся контрреволюционных
гадюк. Просто люди жили беспокойной жизнью, опасаясь, что
наступят еще более худшие времена.
И только Петр Тимофеевич Ключников был далек от всего
этого. Петр Тимофеевич не любил собраний, жил припеваючи, хотя
точно знал, что суровые времена уже не за горами, и никогда не
брал взаймы, так как сам давал. Гражданин Ключников был простым
беспартийным советским нэпманом. Он представлял в городе
частновладельческий сектор акционерным обществом "Карт-бланш".
Обществу принадлежали несколько продовольственных лавок,
небольшая кофейня на улице Дворовского и приносивший неплохие
барыши шинок "Пиво-водка" на Центральной площади. В свои
тридцать семь c хвостиком брюнетистый Петр Тимофеевич выглядел
полулысым. На его румяном лице кое-где уже обозначились тонкие
линии морщин. Глаза были всегда опрокинуты внутрь, а ямочка на
подбородке продолжала привлекать внимание дам.
Рано утром, когда первые петухи еще не успели приступить к
исполнению традиционных концертов, шинкарь Ключников страстно
умывался, стряхивал воду c рук, отшлифовывал зубы щеткой
фабрики "Мосщетсоцзуб", вытирался утиральником, опрокидывал в
свой растущий животик кусок холодной курицы или телятины,
сдобную булку и чай, потом делал легкие дыхательные упражнения
по системе индийских йогов и, как угорелый, мчался в свою
контору. В конторе в такую рань он никого не заставал. Брови
Петра Тимофеевича хмурились необычайно, но он садился в свое
высокое конторское кресло, закатывал рукава ситцевой рубашки,