"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

своим близким другом, необыкновенным взяточником и
ответработником исполкома Ираклием Давыдовичем Суржанским.
Произошло это так быстро и так нелепо, что Петр Тимофеевич
надолго лишился всяческого аппетита, что c ним случалось весьма
редко, пожалуй, только по красным дням календаря. Ссора эта
строилась давно, и первый камень в строительство, как считал
Ключников, заложил Ираклий Давыдович. Противоположного мнения
был коммунист c большим стажем товарищ Суржанский.
В тот злополучный день бывшая пепиньерка Александра
Станиславовна, дражайшая половина Петра Тимофеевича,
благородная женщина в теле, но не совсем толстая, одним словом,
толстушечка, приготовила макароны по-флотски.
Макароны супруги решили съесть за ужином, на который был
приглашен партиец Суржанский.
Дубовый стол Ключниковых, стоявший в столовой их
пятикомнатной квартиры, пленял своей скромной нэпмановской
сервировкой. Он был покрыт скатертью из голландского полотна,
и, кроме огромной эмалированной кастрюли c макаронами, на нем
стояли графин анисовой водки и бутылка шартреза, на
изумительных фарфоровых тарелках дымились сочные шницеля, в
плоском и длинном блюде из богемского стекла красовалась
зажаренная на подсолнечном масле путассу, яшмовая конфетница
была заполнена разноцветными монпансье, в розетках светился
клубничный джем, а посреди стола минаретом торчала огромная
хрустальная ваза c нежными бумажными цветочками.
За ужином партиец Суржанский говорил много и хорошо.
Супруги слушали его c большим вниманием. После третьей стопки
Ираклия Давыдовича развезло, и он запел красногвардейский гимн
"Слушай, товарищ". Он пел гимн так громко и так торжественно,
что, казалось, его круглая физиономия вот-вот расползется во
все стороны и в какой-то момент лопнет.
Первым не выдержал Ключников.
- Нельзя ли потише? А лучше - вообще прекратить! - c
предельно возможной сдержанностью огрызнулся он. - Ваша
партитура желает оставлять лучшего.
- Да, Ираклий Давыдович, - присовокупила к этому
дражайшая супруга. - Уж лучше бы вы не драли козла, а то, того
и гляди, соседи сбегутся.
"Красногвардеец" резко умолк, напряг свой плоский лоб и
вытаращил глазки.
- Вам не нравится мой вокал? - спросил он, на "во"
обиженно-сердито округляя губы.
Ключников встал из-за стола, выпятил вперед свое глобусное
пузо, поглядел на партийца бирюком и, c трудом сдерживая
внутренний голос, процедил:
- Не очень.
- Вот как? - удивился вокалист и тоже встал. - А тогда
и вы мне не очень нравитесь! - добавил он со звонким ударением
на слове "очень".
Александра Станиславовна изобразила на своей персиковой