"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

процветавшего купеческого города.

Глава IV ПОТЕРЯ ПАРТИЙНОГО БИЛЕТА
В пятницу в шестнадцать часов восемь минут, сидя по-нужде
в исполкомовской уборной, Ираклий Давыдович Суржанский
окончательно осознал, что потерял свой партийный билет.
Произошло это чрезвычайное происшествие в среду вечером.
Впрочем, может быть, и не вечером, а утром, когда шел снег.
Точно Ираклий Давыдович не знал. Но уже в четверг днем, когда
он явился в горком партии, билета не было. Скорее всего
несчастье случилось, когда он, стоя на подножке переполненного
трамвая полез за бумажником, законопослушно руководствуясь
желанием уплатить за проезд. А может, и не в трамвае. "А не мог
ли я обронить его в продуктовой лавке? - прошило
взбудораженный мозг. - Да нет же, нет! Значит, между трамваем
и лавкой? Ведь так? Так. Ну и дела!"
Он выскочил, как ошпаренный, из здания исполкома,
прогалопировал по улице Коминтерна. Минут за пять он проскочил
мимо перекошенных станционных построек, трактира, городской
бани, выпивших мужиков, орущих "Шумел камыш, деревья гнулись",
и оказался на площади Подрастающего поколения.
Остановившись у обезглавленной церкви Вознесения, где ныне
- Клуб пролетарских сапожников имени Предреввоенсовета
товарища Ворошилова, беспартбилетник вдруг вспомнил, что он был
здесь в среду вечером. Глаза его растерянно блуждали. Он
подошел к облупленной цилиндрической урне, стоявшей возле входа
в клуб и, оглянувшись по сторонам, опустил в нее свой печальный
взгляд. Кроме двух папиросных окурков, старой газеты, и
расплывшихся плевков, в урне ничего не оказалось. Ираклий
Давыдович глубоко вздохнул, прислонился к холодной клубной
стене из красного кирпича и жутко вздрогнул. "Что же теперь
будет? А?"
В голове бесами крутились "о", "г", "п", "у". В душе
копошился страх. В висках стучало отчаяние. "Все равно узнают.
Иди к ним. Иди. Ты сам должен туда идти. Расскажи им все... А
вдруг?.."
Товарищ Суржанский взглядом затравленного волка следил за
редкими прохожими, внимательно смотрел в их безучастные лица,
будто ждал ответа на самый главный вопрос: "Вы не знаете, что
теперь со мной будет?" Придавленный собственным бессилием и
безысходностью, он опустился на грязные ступеньки клуба,
машинально извлек из кармана пальто папиросу и закурил.
- Что c вами, гражданин? - без особого интереса спросил
вышедший из клуба молодой человек c бананововидным носом и c
выражением пролетарского сапожника на лице.
- Что? - поняв, что к нему обратились, произнес Ираклий
Давыдович. - А? Да...
- Вам плохо? - c юношеской назойливостью поинтересовался
банановый нос.
- Нет, нет. Я... понимаете... - забормотал Ираклий