"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

меридианы", - добродушно сказал кто-то из "правдинцев". -
Поднимитесь, товарищ, на второй этаж.
- А что тут происходит?
- Проходите, товарищ, не мешайте работать! - хором
воскликнули "правдинцы" и "охотники".
Остап хмыкнул, сдунул пылинку c рукава пиджака, поднялся
на второй этаж и, шаркнув ногой, ударил по двери c табличкой
"Параллели и меридианы". Дверь визгливо спела и впустила
Бендера в кабинет. Репортер Фицнер в синей рубахе c закатанными
выше локтя рукавами сидел за большим конторским столом и,
свесив голову вниз, говорил по телефону. На столе лежала новая
стопа гихловской бумаги, пишущая машинка сияла белыми кнопками.
- Да... Нет... И это поддерживаю. А фельетон уже готов!
Да. Непременно. И передайте товарищу Сорочкину, что его статья
не прошла. Это не наш стиль!.. Да, Эдит Тимофеевна, все
сделаем. Ну вы же меня знаете? Знаете... Кого? Несдержанного?
Можете не сомневаться, он в наших руках. Мы этим "охотникам"
все провода телефонные пообрываем! Можете не сомневаться!..
Статью товарища Ксенофонтова?.. Проработал c фельетонным
блеском! Но текучка нас все равно заедает, настигает и давит!
Товарищ Маркированный отбивается, как может! Всего хорошего, до
свидания.
Остап бесцеремонно сел напротив стола.
- Вам что, товарищ? - скороговоркой спросил Фицнер,
приставив трубку к щеке ниже уха.
Остап вместо ответа вытянул из кармана удостоверение и тут
же убрал. В течение следующей минуты он не мог не заметить на
лице Фицнера смеси недоумения и недоверия.
- Я по поводу вашей заметки "Растленные нэпманы".
- Да, я вас слушаю...
- Да нет, Василий Маркович, это вас я хочу послушать!
Недоумение Фицнера стало еще заметнее.
- Вот приехал в ваш город по делам службы, я из
республиканского управления, сидим c товарищем Свистопляскиным,
думаем, разрабатываем план решительных действий, сами знаете,
время нынче какое, а тут ваша статья!..
Теперь Остап видел, что, наконец, достигнут нужный эффект,
что на лице Фицнера та самая гримаса, какая должна быть.
Услышав слово "республиканского", Василий Маркович
напрягся, будто в хорошем обществе сел на ежа, а кричать
неудобно. Он-то было подумал, что это кто-то c Диктатуры
пролетариата, причем новенький, так как Василий Маркович
никогда его раньше не видел, может, даже добровольный агент. А
оно вон как!..
- Я понимаю, - промолвил он, сникнув.
- Вы, товарищ Фицнер, не волнуйтесь сильно-то. Мы ведь
пока никаких оргвыводов не сделали. Я решил сам зайти к вам,
побеседовать, как говорится, в порядке шефской помощи. А,
Василий Маркович?!
Бендер рассмеялся. Фицнер тоже попробовал, но у него не