"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

Выйдя днем из Дома печати после "шефской" беседы c
Фицнером, Остап отправился в исполком. Там, в одном из
многочисленных кабинетов, он нашел ответработника Суржанского и
торжественно вручил ему партийный билет, предусмотрительно
обернутый в какую-то бумажку.
- Получите! - сказал он юбилейным голосом. - Я вас
освобождаю от карающего дамоклова меча. Теперь он в музее
пролетарских интеллектов. Можете спать спокойно и не щелкать
зубами.
Минут пять, а может, и больше после ухода Бендера
счастливый обладатель партбилета сидел за своим столом, тупо
уставившись на святую красную книжицу. Наконец, его прорвало:
- Нашелся? Нашелся! О, какое счастье! Ведь так? Так! Это
уму не постижимо!
Последние слова оказались пророчеством. Или предчувствием.
Ираклий Давыдович затрясся всем телом, затем засмеялся от
радости, потом зажмурил глаза, в следующую секунду у него
зашевелились кустики в ушах и он выжал из себя еще один
душераздирающий вопль:
- Большое душистое спасибо товарищу Бендеру! Я теперь
счастлив! Ведь так? Так!
Он начал бегать по кабинету, запрыгивать на диван,
подпрыгивать на нем до потолка, становиться на колени, дико
махать руками и молиться, молиться, молиться. Потом, ему вдруг
одновременно захотелось плясать, кататься по полу и лизать
янычарские пятки сына турецко-подданного. Но Остапа не было.
Тогда партиец встал и начал кружить по кабинету, подобно Одилии
в балете Чайковского "Лебединое озеро".
- Ведь от тайги до британских морей я счастлив! Слава
товарищу Бендеру! Слава партии! Слава всем!..
Постепенно речь счастливца становилась все путанее, все
бесмысленнее. Ираклий Давыдович непонятно зачем начал
затравленно озираться. Кожа его лица приняла холерный оттенок,
а само лицо скривилось судорогой. Изо рта изрыгалась пена.
Глаза стали мутными и безумными. В уме что-то сдвинулось и
партиец заржал. Никакой иронии. То, что вырвалось изо рта
Ираклия Давыдовича походило на лошадиное ржание, которое вскоре
сменил истерический смех! На эти ржание и смех в кабинет
сбежались сослуживцы.
Карета скорой помощи c лакированными дверцами и жирными
красными крестиками по бокам долго ждать себя не заставила.
Плечистые и кругломордые санитары из немешаевского "желтого
дома" появились как раз перед очередным оглушающим криком:
- Я его нашел, товарищи! Нашел, вы понимаете, нашел?! О,
как я счастлив!
Санитары взяли счастливца под мышки и поволокли его в
машину.
Дом скорби, немешаевская клиника для умалишенных,
располагался на углу улицы Свердлова (бывшая Купеческая) и
переулка имени Клары Цеткин (бывший Лошадиный) и представлял