"К.Н.Леонтьев. О всемирной любви " - читать интересную книгу автора

неотвратимы) будут, конечно, первым и важнейшим камнем преткновения для
человеческого ума на ложном пути искания общего блага и гармонии. Социализм (то
есть глубокий и отчасти насильственный экономический и бытовой переворот) теперь
видимо неотвратим, по крайней мере для некоторой части человечества.
Но, не говоря уже о том, сколько страданий и обид его воцарение может причинить
побежденным (то есть представителям либерально-мещанской цивилизации), сами
победители, как бы прочно и хорошо ни устроились, очень скоро поймут, что им
далеко до благоденствия и покоя. И это как дважды два четыре вот почему: эти
будущие победители устроятся или свободнее, либеральнее нас. или, напротив того,
законы и порядки их будут несравненно стеснительнее наших, строже,
принудительное, даже страшнее.
В последнем случае жизнь этих новых людей должна быть гораздо тяжелее,
болезненнее жизни хороших, добросовестных монахов в строгих монастырях
(например, на Афоне). А эта жизнь для знакомого с ней очень тяжела (хотя имеет,
разумеется, и свои, совсем особые, утешения); постоянный тонкий страх,
постоянное неумолимое давление совести, устава и воли начальствующих... Но у
афонского киновиата[20][20] есть одна твердая и ясная утешительная мысль, есть
спасительная нить, выводящая его из лабиринта ежеминутной тонкой борьбы:
загробное блаженство.
Будет ли эта мысль утешительна для людей предполагаемых экономических общежитии,
этого мы не знаем.
Если же та часть человечества, которая захочет испытать на себе блаженство
(?)
вовсе новых, общественных и экономических, условий, устроится свободнее нашего,
то она будет повержена в состояние как бы признанной в принципе и узаконенной
анархии, подобно южноамериканским республикам или некоторым городским общинам
Древней Греции. Ибо социальный переворот не станет ждать личного воспитания,
личной морализации всех членов будущего государства, а захватит общество в том
виде, в каком мы его знаем теперь. А в этом виде, кажется, очень еще далеко до
бесстрастия, до незлобия, до общей любви и до правды - не законом навязанной, но
бьющей теплым ключом прямо из облагороженной души!.. Пусть хоть в этой передовой
стране, во Франции, коммунисты подождали усиливаться до тех пор, пока все
французы не станут хоть такими добрыми, умными и благородными, как герои Жорж
Занд; однако они этого ждать не хотят...
Итак, испытавши все возможное, даже и горечь социалистического устройства,
передовое человечество должно будет неизбежно впасть в глубочайшее
разочарование; политическое же состояние обществ всегда отзывается и на высшей
философии, и на общем, полусознательном, в воздухе бродящем миросозерцании; а
философия высшая и философия инстинкта равно отзываются, рано или поздно, и на
самой науке.
Наука поэтому должна будет неизбежно принять тогда более разочарованный,
пессимистический, как я сказал, характер. И вот где ее примирение с
положительной религией, вот где ее теоретический триумф: в сознании своего
практического бессилия, в мужественном покаянии и смирении перед могуществом и
правотою сердечной мистики и веры.
Вот о чем славянам не мешало бы позаботиться! Это не противоречит прогрессу;
напротив, если понимать прогресс мысли не в духе непременно приятно-эгалитарном
и любезно-демократическом, а в значении усовершенствования самой только мысли,
то такое строгое и бесстрашное отношение науки к жизни земной должно быть
признано за огромный шаг вперед... "Ищите утешения в чем хотите; я Бога не